Таких эмоций я не видела у нее за целый год, и я улыбнулась, преодолев небольшое расстояние между нами и крепко сжав ее руку.

— Ты — моя подруга, — тихо сказала я. — Я бы не выжила, не стала бы тем, кто я есть, если бы не ты и Дженкс.

Она кивнула, почти смеясь над мрачным воспоминанием о том, какой рискованной была моя жизнь, какой непрочной она была по мере того, как я разбиралась во всем, и мои навыки становились соизмеримыми с задачами, которые мне приходилось выполнять, чтобы выжить.

— Я люблю Нину, — сказала она и взяла меня за руку, переплетая наши пальцы. — И мне нравится все, что мы с ней делаем вместе. Но я скучаю по вашей с Дженксом болтавне о пустяках. Твоему пассивно-агрессивному нытью, когда я использовала всю горячую воду. Что ты никогда не раздражалась по поводу того, что мне нужен план на все случаи жизни, и не позволяла мне пропускать наши пробежки. — Она посмотрела на сад. — Наблюдению за тем, как растут дети Дженкса.

Я крепко сжала ее руку.

— Айви…

— Округ Колумбия начинает казаться мне ловушкой, — продолжила она, опустив голову. — Хотя Нина обнаружила удивительное умение владеть собой среди нежити. — Она усмехнулась и вытерла слезы со щеки, ее любовь и гордость за Нину были очевидны. Женщина умерла после того, как направила одного из старой нежити, оставшись с голодом и полным отсутствием контроля. — Не пойми меня неправильно, — добавила она. — Я не хочу жить в церкви. Моя жизнь слишком сильно изменилась. Но я скучаю… по этому.

Я не знала, что сказать, кроме того, что я тоже скучала по этому… даже по самым неприятным и жестким моментам. Ее рука выскользнула из моей, и она медленно вздохнула, выражение ее лица смягчилось.

— На мой взгляд, это лучшее из всего, что есть, — сказала она, постукивая по логотипу с бриллиантами, который оставила сверху.

Я колебалась, желая сказать ей, что мы могли бы найти способ вернуть все, что у нас было, но мы оставили это по определенным причинам… и пути назад действительно не было. «Итак, мы идем вперед, используя наше общее прошлое, чтобы определить наше настоящее», подумала я. — Пайк рассказал тебе о логотипах? — спросила я, положив руку на колено, и Айви заметно расслабилась, радуясь, что я ничего не сказала и решила разрядить обстановку.

Она кивнула, не отрывая взгляда от своего мокрого от слез пальца.

— У нас был долгий разговор. — Ее улыбка стала мягче. — В любом случае, думаю, он прав. Вам нужно что-то, подтверждающее действия, которые вы оба предпринимаете для защиты города. Слухи распространятся, и ваше положение станет более стабильным.

— Никогда не думала об этом с такой точки зрения. — Я придвинула переплетенные буквы «M» и «W» поближе, гадая, не увидит ли кто-нибудь всего лишь ромб, заключенный в две параллельные линии.

— Ты знала, что он в очереди на наследство всего состояния своего деда? — спросила Айви.

Я повернула логотип в другую сторону и, прищурившись, посмотрела на него. Похоже на стилизованный имперский истребитель.

— Да, он говорил что-то в этом роде.

— Он что-то вроде принца в ожидании.

Я подняла голову, услышав задумчивые нотки в ее голосе.

— Как и ты.

Выражение ее лица стало страстным.

— Сообразительность на улице выше среднего. Держу пари, он знает как минимум три дисциплины боевых искусств.

— Айви Тамвуд, — сказала я беззаботно. — Я правда верю, что тебе нравится этот мужчина. — Но моя улыбка погасла под взглядом ее черных, как зрачки, глаз. — Ах, да, — добавила я. — Он — одна из причин, по которой я могу сохранить Цинциннати в целости и сохранности. Потерянные дети Пискари любят его. Они — его глаза и опора. Он знает, каково это — быть сиротой, и они ему преданы, даже если он жив. Полагаю, я здесь в качестве связующего звена.

Айви тоже была одной из потерявшихся детей Пискари, и карий ободок вокруг ее зрачков появился из-за того, что она одновременно ненавидела и любила своего дважды умершего обидчика.

— Этот клей — твое проклятие по удержанию душ, которое в настоящее время ожидает одобрения ФУЗЧ, — сказала она. — Если старейшие откажутся от этого, Цинциннати отвернется от тебя, будет тут Пайк или нет. Рейчел, у меня плохое предчувствие, что нам с Ниной не разрешат вернуться домой в Цинциннати, если Финнис подтвердит, что городом управляете вы с Пайком, а не Констанс.

Я в волнении поджала под себя ноги.

— Они могут это сделать? Разве твоя мама не может…

Лед в моем бокале дрогнул, и она дернулась, свет свечей резко осветил ее очерченные скулы.