– Привет! А ты новенький, да? А я тебя раньше тут не видела! – зазвенел у меня над ухом девичий голосок, когда я маленькими глоточками всасывал в себя чай, растягивая удовольствие.

Я чуть не поперхнулся. Видел, что какая-то девушка зашла в столовую, но вообще не слышал, как она подкрадывается ко мне. То ли слишком расслабился, то ли, наоборот, слишком сконцентрировался – правда, исключительно на еде.

А надо ведь и о личной безопасности не забывать!..

– Я – Вася! – гордо заявила обладательница девичьего голоска, лихим движением кругленького бедра отодвигая стул и усаживаясь напротив.

И даже не спрашивая, согласен ли я.

Первое, что я хотел сказать, было:

– Гуляй, Вася!

Второе:

– Смотри, сколько пустых столов! Вовсе незачем надоедать мне!

Третье:

– Плохо быть Васей, когда ты девочка…

А потом я всё-таки подумал, что ссориться с другими учащимися – себе дороже. Тем более, девушка не проявляла никакой агрессии, а всего лишь хотела пообщаться. Поэтому я сделал ещё пару глоточков, неторопливо покатал чай на языке, наслаждаясь терпким вкусом… И вежливо представился:

– Фёдор.

– Ты на первом году обучения? – не унималась общительная девица, умудряясь проявлять равносильный интерес как ко мне, так и к мясному рагу в своей тарелке.

– Пока неясно, – признался я, краем глаза разглядывая собеседницу. – Может, и на втором…

На красивом личике Марии Михайловны шрам выглядел инородным и неуместным. Я бы в жизни не сказал этого вслух, но факт остаётся фактом: метка двусердого казалась на ней пятном, которое отчего-то очень хотелось стереть.

А у Васи даже шрам умудрялся выглядеть мило. Нет, ещё не красиво, отнюдь, но мило. Да и сама Вася была именно милой. В ней не было какой-то обжигающей красоты, зато имелось целое море обаяния.

И она не стеснялась расплёскивать это море вокруг…

– Вот здорово! Повезло тебе: не надо будет год с «тенькой» мучиться! Я, кстати, тоже пойду на второй год обучения. Снова… Один раз уже пошла в прошлом году, но вылетела на шесть месяцев. Пришлось оставаться на второй год.

– Не повезло… – чтобы поддержать разговор, вздохнул я.

– Не, наоборот! Мне мои однокашники не нравились! Таких снобов в том году набрали, что просто жуть!.. А на втором году обучения вроде ребята нормальные. Там одна только Королева от всех нос воротит…

– Королева? – уточнил я.

– Ага… Какая-то фифа. Поступила в прошлом году, нос задирает, смотрит на всех свысока… Увидишь ещё… А ты ничего такой! Общительный! – одобрила Вася.

А я не стал её расстраивать тем, что она мне просто выбора не оставила. Впрочем, было у меня ощущение, что если бы я и захотел чем-то Васю расстроить, то все мои усилия эта ходячая непосредственность проигнорировала бы.

Есть такие люди, у которых мама с папой где-то упустили момент. Может, лишний раз по заднице не отвесили. А может, и сами недалеко ушли от своих отпрысков. И вот, пожалуйста: их выросшее чадушко уже крутит-вертит людьми, как ему вздумается. И не замечает ни намёков, ни открытых просьб свалить в закат.

А главное – таких ничем не прошибёшь, если ты обычный человек, у которого есть остатки совести. Чтобы добраться до болезненных точек Васи, пришлось бы идти на самые гнусные приёмы. Потому что даже если бы я полным иронии голосом спросил:

– Ты, правда, думаешь, что ты красивая?

…Боюсь, ответ был бы таким, что это я бы чувствовал свою неполноценность, а не она.

Например:

– Конечно! Я самая красивая девушка в мире! А ты давно был у офтальмолога? Сходи! Я волнуюсь за тебя!

Ни знания Андрея, ни мой личный опыт не могли подсказать, как избавиться от такого собеседника, не показав себя последним козлом. А значит, всё, что мне оставалось – это поддерживать её монолог:

– Хуже всего то, что на втором году все уже прошли первый кризис. Почувствовать «теньку» – ваще несложно. А вот прогнать пару тысяч капель – вот это всё, тушите свечи! А пока не прокачаешь… – Вася сделала страшные глаза и сообщила ужасную тайну: – …Покусайловна тебе зачёт не поставит.

– А кто такая… – я тоже сделал страшные глаза и спросил шёпотом: – …Покусайловна?

– Проректор ТриэМ, Малая Мария Михайловна! – так же тихо, тоном заговорщика, ответила Вася. – Мелкая такая, и на каблучищах! Она ещё тебя в училище принимать должна была.

– Точно… – кивнул я, размышляя о том, знает ли Мария о своей репутации. – А почему она Покусайловна?

– Потому что только накосячь, и всё. Секир-башка! Будешь сидеть на жёстком-прежёстком стуле в её кабинете, краснеть, потеть и объяснять, почему ты такой красивый, а она должна с тобой возиться!..