– О нет! Ребёнок дома! – объявил Люк, когда она вошла в гостиную.

– Вы тоже дети, – напомнила ему Эмма. – Вы старше меня всего на два года.

– Если в собачьих годах, то это четырнадцать лет, – поддразнил он её. – Покорми Джегера, ладно? Он, похоже, голодный.

Их лабрадудль взволнованно бегал кругами вокруг Эммы.

– Пойдём, малыш, – сказала она ему. – Давай проверим, не съел ли Люк опять все твои вкусняшки.

– Не смешно, Эмма, – крикнул ей вслед Люк. – Ты же знаешь, я ненавижу печень.

– Тогда точно попрошу маму приготовить её сегодня на ужин, – крикнула ему в ответ Эмма. – М-м, печень с луком – вкуснота!

– Фу! – скривился Люк. – Отвратительно! – Он бросил в неё диванную подушку, но промахнулся.

Перепалки со старшим братом у них всегда случались из-за всяких глупостей типа печени. Люк совершенно не интересовался важными для неё вопросами. Когда за обедом отец спросил их, что они думают о глобальном потеплении и Люк пожал плечами: «Не знал, что земной шар замёрз. Может, ему и пригодилась бы пара одеял», – он шутил только наполовину: на самом деле он ничего об этом не знал.

– Люк, ты уже в старшей школе, – сказал мистер Вудз. – Не пора ли уже интересоваться чем-то, кроме спорта? Может, почитаешь газеты? Составишь какое-то мнение?

Эмма была абсолютно согласна с отцом, но в данный момент она страшно завидовала брату: он в кругу своих друзей, а рядом с ней только собака.

Люк как будто прочёл её мысли.

– А где же Твидл-Туп и Твидл – Ещё тупее? – спросил он, имея в виду Иззи и Хэрриет. – Сегодня после школы не играем?

Эмма ощетинилась. Люк любил выставить её малышнёй, особенно перед своими друзьями.

– Они заняты. И я занята, – отрезала она.

– И чем же? Ногти на ногах красим? – продолжал дразнить её Люк.

– Ну ты даёшь, Люк! – хохотнул его приятель Рич.

– К вашему сведению, мне нужно писать пост в мой блог, – проинформировала она всех.

– Эй, парни, у кого есть хороший вопрос для «Спросите Эмму»? – усмехнулся Люк. – Что-нибудь по-настоящему сложное – чтобы она ушла наверх и подольше сидела там и не отсвечивала здесь.

Рич поднял руку как на уроке:

– Ну вот я хочу пойти работать в «Спорттовары Холбарта» после уроков, но родители говорят, что не выйдет, потому что я должен учиться. А это крутое место, там классно, и я смогу заработать денег на новый айфон.

– Ты не сказал, что провалил естественные науки, – напомнил ему Люк.

– Ну да. Но я бы провалил их независимо от того, работал бы я у Холбарта или нет. Мой учитель по естественным наукам просто ненавидит меня.

– Хм, – задумалась Эмма. – Это большая проблема.

– Я знаю! Так что бы ты посоветовала? Всё-таки пойти на работу? Объяснить родителям, что они не правы? Позвонить бабушке и дедушке, чтобы они поддержали меня? – спросил Рич.

Эмма вдруг вспомнила о своём обещании держать нейтралитет.

– Ничего не посоветую, – ответила она. – Я хочу сказать, что и у тебя, и у твоих родителей есть свои аргументы.

– Так кто же прав? – настаивал Рич.

– Не могу сказать, – пожала плечами Эмма.

Люк наклонился к ней:

– Не можешь? С каких это пор? У тебя всегда есть что сказать – по-моему, так даже слишком много. Ты ни на минуту не замолкаешь, даже если никто не спрашивает твоего мнения.

– Но я не могу ничего посоветовать, по крайней мере сегодня и завтра, – твёрдо заявила она, уводя Джегера на кухню.

– Странно. – Люк взял пригоршню попкорна. – Ты ведёшь себя очень странно!

Эмма сама чувствовала себя не в своей тарелке. В нормальной ситуации она сказала бы Ричу, что ему надо договориться с родителями так: он будет упорно учиться, когда будет не на работе, и добьётся улучшения оценки по наукам, чтобы доказать родителям, что может успешно совмещать учёбу и работу. Она посоветовала бы ему сесть рядом с родителями и объяснить им, насколько это для него важно – и насколько важно приобрести опыт работы и чувство ответственности. Она могла бы привести миллион причин, почему его родители должны пересмотреть своё мнение: ведь аргументация была её сильной стороной. Но аргументация и споры не завоюют ей хорошего отношения миссис Бейтс и не добудут билет на поезд в Вашингтон.

– Со вкусом печени или курицы? – спросила она Джегера, запуская руку в коробочку с лакомствами. Пёс громко пролаял в ответ. – Понятно! Ты хочешь и то и то. – Эмма погладила его по голове. – Хороший мальчик.

В дом вошла мама с большим пакетом покупок:

– Эмма, дорогая, поможешь мне разобрать продукты и начать готовить обед? Папа тоже скоро будет, наверное, голодный как волк. У него сегодня после обеда было две операции.

Отец Эммы был кардиологом, он чинил сломанные сердца. Может быть, он скажет, что делать с тем грызущим чувством, которое возникало в её груди каждый раз, когда она думала о Джексоне. Тот наверняка разозлился на неё за то, что она вышла из себя в столовой. Почему девочка вообще на него набросилась? Он же не просил, чтобы его выбрали делегатом на конгресс учащихся, он занял её место не нарочно. И всё же в тот момент, особенно при том что Элтон постоянно нудил, она просто не могла унять закипающий внутри гнев и вырывающиеся изо рта слова. Сейчас, оглядываясь назад, она понимала, что, наверное, нужно было вести себя по-другому, поддержать Джексона, а она повела себя так, будто он виноват. Наверное, миссис Бейтс права – если она не может контролировать свои эмоции, ей не место на Национальном конгрессе учащихся. Может быть, ей даже не стоит вести блог с советами!