– Дорогая, по-моему, ты немного рассеянна, – сказала мама, заметив, что Эмма кладёт пакет с кукурузными чипсами в морозильник.

– Да, – кивнула она. – У меня был плохой день.

– Ну, у нас у всех бывают плохие дни. Надо просто отпустить его. – Мама поцеловала Эмму в лоб. – Завтра будет лучше.

– Сомневаюсь. – Эмма покачала головой. Завтра её ожидало примерно то же, что и сегодня. Джексон всё ещё будет злиться на неё. Хэрриет и Иззи отвернутся с ледяным хладнокровием, а ей придётся ждать аж до понедельника, прежде чем она сможет хотя бы попытаться всё наладить.

– Хочешь поговорить? – спросила мама. – Я умею быть беспристрастной.

Эмма застонала:

– Не говори этого слова! Ненавижу беспристрастность. Ненавижу не иметь возможности переживать о чём-то, что заставляет меня волноваться. Спокойствие страшно переоценено!

Миссис Вудз поставила на стол пакет молока, который держала в руках.

– Беспристрастность не означает, что ты должна сидеть молча, – объяснила она. – Это означает, что ты должна рассмотреть вопрос со всех сторон, быть справедливой и думать, прежде чем что-то сказать.

– То есть ты хочешь сказать, что я несправедлива?

– Я хочу сказать, что, когда ты настроишься на что-то, тебя тяжело переубедить, – сказала мама. – Но это не так уж плохо. Ты девочка, которая отстаивает свою точку зрения.

– Да, это правда, – согласилась Эмма. – И я не должна из-за этого остаться без поездки в Вашингтон.

– В Вашингтон? Не хочешь рассказать мне об этом подробнее?

– Миссис Бейтс считает, что у меня нет тех качеств, которые позволили бы мне стать делегатом Национального конгресса учащихся в Вашингтоне. Она сказала, что я слишком вспыльчивая и не дам никому и слова вставить.

– А, понятно, – кивнула мама. – И поэтому тебе надо научиться быть беспристрастной.

– Да! Предполагается, что я на сорок восемь часов смогу стать Швейцарией – и это просто разрушает мою жизнь! Все меня ненавидят, потому что я не могу ничего сказать! Спросить Эмму вы можете – но я не могу ничего ответить!

– Ну это же временно, – успокоила её мама, протягивая сыр из пакета. – Съешь кусочек швейцарского сыра, если уж собираешься быть Швейцарией.

Впервые за этот день Эмма улыбнулась. Мама отлично умела с помощью не очень удачной шутки расставлять все события по местам и сделать мрачный день светлее.

– Швейцария отлично сочетается с ветчиной и горчицей, – поддразнила её миссис Вудз.

– А мне больше понравится с паштетом из тунца, – парировала Эмма.

Мама сделала горячий бутерброд, и они разделили его пополам.

– Нужно найти золотую середину – способ высказывать своё мнение спокойно и непрдвзято, не впадая в ажиотаж, – сказала ей мама. – Иногда люди слышат тебя лучше, если ты шепчешь, а не кричишь.

– Это так трудно! – пожаловалась Эмма. – Иногда слова сами вылетают, стоит мне открыть рот.

– Я знаю. Это потому что тебя очень многое волнует, – сказала мама. – У тебя большое сердце, Эмма, и тебе нужно только понять, как и когда выпускать во внешний мир свою удивительную эммость. – И она ласково взъерошила ей волосы. – Поняла?

Эмма, жуя корочку, кивнула.

– Поняла. Думаю сегодня написать пост для своего блога.

– Удачи. – Мама похлопала её по спине. – Наверняка это будет отличный пост.

Эмма не была в этом уверена, но точно знала, что нужно хотя бы попробовать.

Эмма просмотрела все полученные письма в поисках такого, которое не заставит её «впадать в ажиотаж». Один мальчик считал, что обеденный перерыв должен быть на час дольше («моему мозгу нужен отдых»); а одна девочка написала, что умывальник в туалете для девочек на четвёртом этаже всегда забит («Я вчера вся обрызгалась!»). Ни одна из этих тем Эмму не взволновала (и это хорошо), но и не вдохновила на пост (а вот это плохо). И вдруг она увидела именно то, что искала:

Вау, подумала Эмма. Серьёзная ситуация! Какая же это лучшая подруга? Это так называемая подруга! Она почувствовала, как чаще забилось сердце, и ощутила покалывание в кончиках пальцев – верный знак, что сейчас она напишет просто потрясающий пост. И тут она вспомнила своё обещание не слишком распаляться…