По капоту тягача прошла волна пламени, как будто его облили бензином, а потом бросили спичку. Вслед за этим раздался хлопок, вспыхнул и загорелся весь корпус «Эдинбри». Температура в салоне начала стремительно расти. По лицу Дейва побежали струи пота, стекая в глаза.

Сквозь алую оболочку пламени, окутывающую космическую машину, показались линии песочных барханов. Дейв решил: самое время врубить тормозной двигатель! Об этом же сообщил компьютер:

– Дейв Беккер, ваша жизнь в опасности! Воспользуйтесь экстренным торможением!

Дейв попытался поднять руку, чтобы дотянуться до рычага. Но она отяжелела так, что он не смог оторвать её от рукоятки штурвала.

– Чёрт! Чёрт! Чёрт! – закричал Дейв. – Я не могу! Не могу!

Земля стремительно набегала. Отчаянный крик человека искусственный интеллект расценил верно. Компьютер, запрограммированный на то, чтобы действовать самостоятельно, когда пилот беспомощен, переключил управление на себя. Вспыхнули тормозные двигатели, и пламя вырвалось из сопел. Тягач тряхнуло. Однако двигатели зажглись поздно, и Дейв успел понять это. Но он так и не понял одного: сам он потянул штурвал на себя? Или эту манипуляцию проделал автопилот? «Эдинбри», падающий под крутым углом, вывернулся за секунду до столкновения и полетел параллельно земле. Сразу после этого манёвра двигатели, выжегшие последние капли топлива, заглохли. Теперь уже окончательно.

«Эдинбри» пушечным ядром пробил носом макушку бархана, брызнув во все стороны песком. Пролетел ещё несколько тысяч ярдов, коснулся песчаной глади и помчался по ней, разрезая её широкой бороздой. Вся эта грандиозная сцена кончилась тем, что тягач врезался носом в песочный холм. Лобовое стекло от удара лопнуло, и кабину мгновенно засыпало песком.

Так «Эдинбри» потерпел аварию, самую крупную за свою вековую историю. Раскалённая машина носом увязла в песке.

Некоторое время ничего не происходило. Почерневший космический тягач дымился посреди пустыни. Сторонний наблюдатель решил бы, что пилот погиб. Но вот шлюз кабины зашипел и раскрылся. Из него посыпался песок. Затем на землю вывалился человек. Он приподнялся на дрожащих руках и сплюнул песок. Затем перевернулся на спину, увидел тёмно-синее, чернеющее у свода небо Криптоса. То ли воздух вокруг раскалённого тягача плыл, то ли перед глазами всё плыло… «Жив… Всё-таки жив!» Обессиленный, измождённый перегрузкой, Дейв потерял сознание. В последний миг угасающим разумом он успел подумать, будто проваливается в глубину чёрной дыры.

Распластанный, он остался лежать у своего космолёта. Из динамиков, засыпанных песком, глухо звучал голос бортового компьютера:

– Кофе расплескался. Кофе расплескался. Кофе расплескался.

– Кофе расплескался, кофе расплескался, кофе расплескался, – продолжал твердить бортовой компьютер в пустоту чужой, негостеприимной планеты. Если бы пилот умер, это продолжалось бы ещё 433 земных дня, 16 часов и 33 минуты – на этот срок компьютеру хватило бы заряда аккумулятора.

Наконец к Дейву начало возвращаться сознание. Он почувствовал жар на лице, поэтому в полузабытье и не открывая глаз ему стало чудиться, что он всё ещё в кабине, на орбите Криптоса. Потом к нему вернулось ощущение тела.

И в этот самый момент начало казаться, что на груди топчется какое-то маленькое животное. Сработал инстинкт самосохранения: Дейв распахнул глаза, вскочил, ещё даже не осознав, что происходит. Оказавшись на ногах и с опаской озираясь, он не увидел рядом никаких животных. Даже следов их не было.

Что тогда это было? Галлюцинация?

Вспомнив, что на пустынном Криптосе не водятся животные, Дейв немного успокоился и подумал, что странное ощущение на груди могло ему только присниться. Или это была галлюцинация, вызванная нехваткой кислорода. Лицо Дейва было обожжено, и хорошо уже то, что он не получил солнечный удар.

– Компьютер! – позвал Дейв.

– Кофе расплескался, кофе расплескался, кофе расплескался…

Дейв залез в кабину, выгреб оттуда руками песок – столько, чтобы добраться до панели управления. Обнаружил, что прибор связи, на который он возлагал все свои надежды… сломан.

Для всего мира дальнобойщик Дейв Беккер потерян.

– Сегодня разом на меня навалились все беды, какие только возможны… – вздохнул Дейв.

Он перезагрузил компьютер.

– Добрый день, Дейв Беккер. Как ваше настроение? – отозвался искусственный интеллект, вернувшись к работе.

– Выведи показания всех систем. Мне нужен подробный отчёт о состоянии «Эдинбри».

О состоянии моторного отсека «на глаз» судить было сложно: нос тягача увяз в песке. Кабина была покорёжена, лобовой иллюминатор разбит. Индикаторы на панели управления, как и многие другие приборы, выведены из строя. Сопла четырёх из пяти двигателей под приподнятым задом машины были смяты, как консервные банки. Одно из них, оторванное, валялось далеко позади – в длинной траншее, которую прорыл за собой «Эдинбри».

Отыскав в бардачке бинокль, Дейв вылез через верхний люк на крышу «Эдинбри». Нужно было изучить окрестности. В конце концов, Криптос – не просто свалка, но и кладбище космических кораблей. Вдруг здесь найдётся замена для «Эдинбри»? Может быть, спасательная шлюпка на каком-нибудь давно списанном космическом судне? Если шлюпка будет не пригодна к полёту, то наверняка он сможет воспользоваться хотя бы прибором связи.

Вокруг тягача на песке валялся мусор, в основном какие-то бесформенные листы железа, куски обшивки. Дейв направил бинокль на запад. Наведя резкость, дальнобойщик увидел за волнами барханов границу свалки, которая ближе к горизонту перерастала в ряды огромных гор мусора. «Эдинбри» потерпел аварию недалеко от гигантского мусорного острова.