Внутреннее беспокойство не давало мне покоя. Город снаружи жил своей обычной жизнью, но для меня он стал чуждым и мрачным местом. Мне казалось, что за каждым углом скрывается нечто, что неведомо мне, но пристально наблюдает. Я был в ловушке собственных мыслей, отчаянно пытаясь найти ответ на бесчисленные вопросы. Как связаться с Анной? Высвобождались ли во мне неопределенные страхи или это была реальная угроза, затерянная во времени?

Воспоминания о разговоре с Иерофимом становились мрачной тенью, нависшей над моим пониманием событий. Он всегда был загадочен, всегда знал больше, чем говорил. Его предупреждения теперь звучали как эхо прошлого, предупреждение, которому я не смог уделить должного внимания. В действительности ли наши враги настолько грозны, что способны устраивать такие исчезновения? Или же это была игра, в которую я вольно или невольно был втянут? Я должен был понять, кому и чему верить.

Я в сотый раз попытался дозвониться до Михаила, но телефон продолжал молчать. Света не оставила никаких следов на горизонте, и это особенно беспокоило. Она всегда была той, на кого можно положиться в самые критические моменты. Сгущающаяся неопределенность подталкивала меня к поискам других зацепок. Возможно, куда-то вглубь этого хаоса я мог бы найти новые значимые фрагменты, которые внесли бы хоть малую ясность в происходящее.

Я решил пойти в свой любимый дорогущий ресторан. В который я постоянно приходил за поиском вдохновения в своем триумфе писательства. Если и он совсем далек от реальности и в нем перестали подавать мое любимое вино, то все, это война. Он находился все там же, на Невском проспекте, все что мне нужно, это повернуть с Лиговского. Выйдя из парадной, я достал пачку сигарет. Закурив полной грудью, я ощутил, что дым не тянется. Черт, сигареты тоже кто-то подменил или их стали плохо производить? Не докурив и четверть сигареты, я выбросил всю пачку в урну.

Проходя по центральной улице Питера, я заметил, что и людей стало меньше. Да и люди сами по себе выглядели не такими как всегда. Они вечно все фоткали, кричали от радости и просто оглядывали архитектуру старого Петербурга. А теперь, они словно не замечают, что они в Питере. Это нормально?

Ветер слегка подхватывал мои волосы, и я подумал о том, как быстро меняется время. Будто обострившиеся ощущения от сигаретного дыма открыли какую-то новую грань реальности, заставляя присмотреться к каждому мельчайшему изменению. Пройдясь мимо витрин магазинов, я заметил отражение – это было мое собственное обеспокоенное лицо, и я не мог избавиться от ощущения, что что-то идет не так. В привычной обстановке, среди привычных предметов и людей, чувства непостоянства усиливалось с каждым шагом.

Подойдя к ресторану, я остановился на мгновение, чтобы сбросить с себя не до конца понимаемую тревогу. Золотая вывеска над входом по-прежнему сверкала, обещая комфорт и великолепное обслуживание, которым я привык наслаждаться. Я вошел внутрь, и знакомая атмосфера тут же окутала меня волной тепла и роскоши. Однако, несмотря на это, что-то другое все-таки изменилось – был ли это запах, был ли это едва уловимый фальшивый аккорд в музыке, заигранной на фоновом уровне?

Сев за свой привычный столик, я поймал себя на том, что напиток, который я обычно заказывал в такие моменты, становился символом стабильности, якорем в этом море перемен. Официант посмотрел на меня с легкой неуверенностью, и когда я назвал вино, он отвел взгляд, как будто обдумывая возможные варианты ответа, которые не были в его власти. Ожидание длилось, казалось, целую вечность, пока я старался восстановить внутреннюю гармонию и вдохновиться атмосферой, как это случалось прежде.

И вот наконец бокал с моим излюбленным вином оказался передо мной. Вкус его был великолепным, острым и насыщенным, таким же знакомым, как и всегда, возвращая мне утраченные грани уверенности. Я вновь начал обдумывать свои литературные замыслы, позволяя мыслям течь свободно. Но, несмотря на это кратковременное ощущение восстановления порядка, в глубине души я чувствовал, что необъяснимая перемена, витающая в воздухе, требовала моего внимания и продолжала разворачиваться в хитросплетениях великих и малых сюжетов, готовая превратиться в новую историю. Я достал свой блокнот из пальто, и начал записывать поступающие мысли. Если они совсем иные, то мир точно заполнила невидимая мгла.

«…Грэм и Констанция внимательно ее слушали, ощущая, как невидимые нити прошлого и настоящего сплетаются в единое полотно. Солнце постепенно клонилось к западу, оставляя за горизонтом свои яркие краски. Осознание того, что им предстоит отправиться в еще одно приключение ради помощи старому другу, окрепло в их сердцах. Решение было очевидным: они не могли бросить Наррису на произвол судьбы.

Но прежде чем приступить к разработке плана, Грэм почувствовал легкое покалывание в затылке. Это был сигнал, который он давно научился распознавать – интуиция подсказывала ему, что опасность близка. Он обернулся и увидел, как вдали, среди пальм, мелькает темная фигура. Кто-то следил за ними.

– Быстро! – прошептал Грэм, хватая жену за руку. – Нам нужно уходить отсюда немедленно!

Они поспешили обратно к своему бунгало, стараясь держаться в тени деревьев. По дороге Грэм заметил, что таинственная фигура продолжает следовать за ними, оставаясь вне зоны видимости. Когда они добрались до своего убежища, Грэм приказал жене и Наррисе остаться внутри, а сам вышел наружу, держа в руке небольшой прибор для сканирования окружающей среды.

– Кто там? – крикнул он, направляясь в сторону, откуда, как ему показалось, исходило движение.

Ответом ему послужил тихий шелест листьев и едва различимый звук шагов. Грэм напрягся, готовясь к любому развитию событий. Внезапно из-за ближайшего дерева вышла высокая женщина в длинном плаще. Ее лицо было скрыто капюшоном, но Грэм сразу понял, что перед ним не просто случайный прохожий.

– Где она? – холодно спросила незнакомка, подходя ближе.

Грэм поднял свой сканер, проверяя уровень опасности. Показатели зашкаливали.