Шрифт:
95
Соблазны света от меня сокрыли На божье созерцанье данный срок, И я души не только не сберег, Но мне паденья сладостней лишь были.
Слеп к знаменьям, что стольких умудрили, Безумец, поздно понял я урок. Надежды нет!
– Но если б ты помог, Чтоб думы себялюбие избыли!
Сравняй же путь к небесной высоте, Затем что без меня мне не по силам Преодолеть последний перевал;
Внуши мне ярость к миру, к суете, Чтоб недоступен зовам, прежде милым, Я в смертном часе вечной жизни ждал.
96
Ни гаже, ни достойнее презренья, Чем я, тебя забывший, в мире нет; И все ж прости нарушенный обет Усталой плоти, впавшей в искушенья;
Не размыкай, о Вседержитель, звенья Моих шагов туда, ще вечен свет: О вере говорю, - себе во вред Я не вкусил в ней полноты спасенья.
Чем редкостней, тем лишь все боле мил Мне дар даров: к покою, к благостыне Другого мир не обретет пути;
Ты кровь свою за нас так щедро лил, Что станешь ли скупей на милость ныне? Иных ключей нам к небу не найти!
97
Назойливый и тяжкий скинув груз, Благой мой Боже, и простясь со светом, К тебе без сил, в челне нестойком этом, Из страшных бурь в родную тишь вернусь.
Терн, и в ладони гвоздь, и крестный брус Со скорбным ликом, жалостью согретым, Все страждущей душе звучит обетом, Что многим покаяньем я спасусь.
Не взор судьи твое святое око Да кинет мне в былое, - строгий слух Да не грозит мне карой возмещенья;
Да кровь твоя омоет грязь порока! Чем я старей, тем ревностней мой дух Ждет помощи твоей и всепрощенья.
98
Годами сыт, отягощен грехами, Укоренен в злодействах бытия, К своей двойной уж близок смерти я, Но сердце яд пьет полными струями.
Иссякшие не могут силы сами Сломить судьбу, любовь, соблазны дня, И светлая нужна им длань твоя, Чтоб удержать пред ложными стезями.
Но мало мне, Господь мой, что готов Ты душу взять, утратившую чистый, Небытием пожалованный склад; Пока не снят земной с нее покров, Молю сравнять подъем крутой и мглистый, Чтоб прост и светел был ее возврат.
99
В унынии и в скорби я лелею Раздумия, что в памяти живят Минувшее, и ум вперяет взгляд В былую жизнь и мучается ею. Мне сладко, что пред смертью разумею, Как призрачен людских соблазнов ряд; Мне горько, что прощенья за разврат На склоне лет я ждать уже не смею.
Пусть нам обеты шлет твоя любовь, Но, Господи, не дерзки ль ожиданья, Что не закрыт и поздним пеням вход? И все ж твоя свидетельствует кровь, Что, на себя приняв за нас страданья, Ты не исчерпал всех своих щедрот.
100
Уж чуя смерть, хоть и не зная срока, Я вижу: жизнь все убыстряет шаг, Но телу еще жалко плотских благ, Душе же смерть желаннее порока.
Мир - в слепоте: постыдного урока Из власти зла не извлекает зрак, Надежды, нет, и все объемлет мрак, И ложь царит, и правда прячет око.
Когда ж. Господь, наступит то, чего Ждут верные тебе? Ослабевает В отсрочках вера, душу давит гнет;
На что нам свет спасенья твоего, Раз смерть быстрей и навсегда являет Нас в срамоте, в которой застает?
101
Хоть и сулит мне вящее желанье К моим годам года додать не раз, Смерть не замедлит шага ни на час; Чем больше ждешь, тем ближе с ней свиданье.
Да и к чему на счастье упованье, Раз лишь в скорбях Господь приемлет нас? Скольженье дней, и все, что тешит глаз, Тем злостнее, чем ярче их блистанье.
И ежели, мой Боже, я порой Весь отдаюсь могучему стремленью, Несущему покой душе моей,
Но собственной ничтожному ценой, Дай в тот же миг свершиться вознесенью! Чем дольше срок, тем пыл к добру слабей.
102
Чем жарче в нас безумные стремленья, Тем больше нужен срок, чтоб их изгнать; А смерть уж тут и не согласна ждать, И воля не взнуздает вожделенья.
103
И радостны и скорбию убиты Всеправедные души, что за них Ты принял смерть, чтоб для сынов земных Врата Эдема были б вновь открыты.
Им радостно, что дети зла омыты От первородных, жалких скверн своих; Им горестно, что от мучительств злых, Как раб рабов, угас в своей крови Ты.
Кто Ты? откуда?
– Небо, в изъясненье, Смежило взор, разверзло зев земли, Шатнуло горы, всколебало море;