Боль ханьца, видимо, частично передалась и его духу. Иначе, я даже не знаю, чем объяснить, почему один из духов-змей, который в этот момент атаковал Иня потоком воды, неожиданно замер на месте и начал мелко дрожать. Атака стихией, конечно же, пропала, чем не преминул воспользоваться медоед.

Его острые зубы сомкнулись на теле змея,практически под самой головой. Передними лапами он начал рвать тело духа, который пришёл в себя, но уже ничего не мог поделать. Всё, на что его хватило, это выпустить из себя шар воды, заключив в него себя и Иня.

Я не стал дожидаться, чем закончится их противостояние. Вместо этого, я убрал защиту с ноги и перекинул освободившуюся энергию на правую руку, формируя пару острых шипов, которые пробили голову ханьца насквозь, выйдя у него из затылка.

Пальцы левой руки разжались сами собой, и их тут же скрутило от боли. Следом я разжал пальца на правой руке, чтобы не тратить силы на удерживание в вертикальном положении уже мёртвого воина.

— Ты сдохнешь, тар-тар! — даже не пытаясь сдержать рвущуюся из него ненависть, прошипел бородатый. — Я сожгу тебя целиком. Начну с пяток и буду медленно подниматься вверх!

— Ты много болтаешь, — как можно презрительней усмехнулся я, стараясь не обращать внимания на боль практически всей левой части тела. — И ты ошибся в главном. Я не тар-тар.

— Куница? — удивился бородатый ханец, глядя на кольцо на моём пальце — Вас же всех уничтожили!

— Как видишь, не всех. И я вернулся, чтобы отомстить.

— Для того, чтобы отомстить, надо для начала выжить. А ты уже, считай, труп! Сегодня я сделаю то, что мы не доделали тогда.

— Не доделали? — прищурился я. — Так значит, вы имеете к этому отношение? Тем хуже для вас. Я…

Одноглазый не дал мне закончить. Громко закричав, он принялся наотмаш махать своим клинком. Выглядело бы глупо, учитывая, разделяющее нас расстояние, если бы после каждого такого взмаха, от клинка не отделялось полукруглое лезвие, состоящее из воды, которое устремлялось в мою сторону.

Первое лезвие я принял на скрещенные предплечья. Защита выдержала, но меня протащило на шаг назад. Тут же последовало второе и третье попадание. Мне стало очевидно, что долго я так не протяну, особенно, если к атаке подключится бородатый. Мне или руки сломают, или поджарят, как и обещали.

От следующего такого удара ушёл, отпрыгнув в сторону. Справа стоял бородатый ханец, который уже вытягивал в мою сторону обе руки, чтобы залить огнём, поэтому пришлось прыгать влево. Учитывая, что у меня там был ожёг, во всю сторону, прыгать так было не лучшей идеей.

Приземление вышло кривым. Я покатился по земле, собирая все неровности. Помимо воли, закричал от острой боли и, не видя ничего перед собой, вскочил на ноги снова прыгнул в сторону.

«Держись!» — раздался в голове яростный рык медоеда.

Голос Иня словно придал мне сил. Перед глазами немного прояснилось, и я увидел, что, пока прыгал, почти добрался до вражеских солдат. Жаль только, что от крепости я удалился ещё больше.

Отбив в сторону пару копий, я врубился в их ряды, намереваясь прикрыться их телами от атак озверевшей парочки ханьцев. В какой-то мере, мне это удалось. Что бородатый, что одноглазый, не перестали посылать мне вслед атаки. Их даже не остановило то, что в попытках меня достать, они убивали своих собственных бойцов. А те, даже понимая, что сейчас умрут от рук своих же командиров, изо всех сил пытались меня остановить.

В итоге, у них это получилось. Как бы я ни старался, но у меня не получалось сделать ни шагу. Я дёргался, бил головой, создавал шипы на теле, которые пронзали удерживающих меня ханьцев, но всё было напрасно. На пару секунд, я перестал сопротивляться и, сосредоточившись, создал вокруг себя десятки каменных шипов, которые убили часть врагов, позволив мне выбраться.

Я повернулся в сторону клановых, и мне в грудь тут же прилетело водяное лезвие. Он удара меня кинуло на мой собственный шип. Не будь на мне металлической защиты, и меня пробило бы насквозь.

Голова уже почти не соображала. Я создал под ногами каменный столб, который откинул меня в сторону. В него тут же ударил поток пламени, испепелив оставшихся в живых ханьцев.

Снова встать на ноги я смог только благодаря тому, что в голове билась мысль, что если умирать, то только стоя. Я стоял лицом к крепости и сперва не поверил тому, что увидел.

— И чему ты улыбаешься, последний из куниц? — сплюнул на землю бородатый. — Ты проиграл.

— Последний из куниц? — усмехнулся я. — Нет. Пожалуй, лучше будет сказать, первый из медоедов! И ещё ничего не закончилось, пока я жив и могу стоять на ногах.