Исходя из представления, что душа возникает в момент физического рождения, логичным следует предположить, что в соответствии с неким естественным и всеобщим законом, ее существование после того, как она, подобно бабочке, выпархивающей из куколки на своих легких и пестрых крыльях, сбросит с себя первичный кокон материи, должно протекать где-то за пределами земли, на ином более высоком плане. Или, скорее, наиболее вероятным видится предшествующее земному существованию души, падение или нисхождение ее в материю, а затем возвращение на небеса. Но если мы допускаем это предшествующее существование, то вполне логично допустить и возможность многократного воплощения души в физическую оболочку и возвращения ее на небеса. Получается, что существо, принадлежащее другому плану существования, в принципе, способно неоднократно облечься в человеческую плоть и природу для решения каких-то задач: но это едва ли может являться универсальным принципом земного существования или достоверным объяснением возникновения материальной вселенной. Таким образом, предлагаемая сверхземная теория жизни выглядит в своем наименее рациональном виде в форме сомнительного культа или догмы.

Противоположным взглядом на истину бытия является супракосмическая теория, где полностью реальна только высшая Реальность. Характерной особенностью этой мировоззренческой позиции (философия Адвайта Веданты) является определенная иллюзорность, ощущение тщетности космического и индивидуального существования, хотя это не всегда и не обязательно вытекает из ее основных принципов. В своих крайних формах это мировоззрение не придает никакого реального значения человеческому существованию; жизнь человека считается ошибкой души, грезой, вызванной жаждой жить, заблуждением или неведением, не позволяющим узреть абсолютную реальность. Супракосмическое является единственной подлинной истиной; и даже если исходная позиция не столь бескомпромиссна, Абсолют, лежащий за пределами проявленного мира, все равно считается источником и целью всего существования, а все остальное – интерлюдией, имеющий только временный смысл. При таком подходе единственно важным делом, единственным мудрым и неизбежным решением становится уход из любого существования – будь оно земным или небесным, – как только нам, благодаря внутренней эволюции или тайному закону духа, представится такая возможность. И как бы не смягчалась бескомпромиссность этой логики, какая бы временная реальность не придавалась жизни и личности, тому, кто исповедует подобные взгляды, необходимо жить так, чтобы как можно скорее снова осознать свою внутреннюю суть и погрузиться в Нирвану; подлинным идеалом должно стать прекращение индивидуального существования, самоугасание в Абсолюте. Эволюция в этом случае делается чем-то бессмысленным и бесцельным, ибо единственным финалом существования становится разрыв со всем, что было ею создано; эта концепция превращает процесс нашего бытия в бессмысленный цикл, начинающийся с погружения в Неведение и заканчивающийся возвратом из него, или делает из космического Становления замкнутый круг, из которого можно только вырваться. Можно сказать, что единственным недостатком этой концепции бытия является то, что личность лишается какой-либо фундаментальной реальности, а природная или духовная деятельность индивида – какой-либо устойчивой ценности или смысла. И такая постановка вопроса чрезвычайно важна, ибо акцентирование внимания на нашем индивидуальном бытии – о чем свидетельствуют требования, предъявляемые к личности, и значение, придаваемое индивидуальному совершенствованию и спасению, – слишком велико, чтобы относится к нему как к некоему вторичному процессу, простому сворачиванию и разворачиванию ничего не значащей спирали среди грандиозных витков становления Вечного во вселенной.

Таким образом, последователи Адвайта Веданты рассматривают индивидуальное «я» как побочный продукт игры сознания внутри тела, который, в принципе, может пережить форму и продолжить свое призрачное существование, переходя от формы к форме, от жизни к жизни, но которому это совершенно не нужно. Создается впечатление, что в физическом мире один индивидуум сменяется другим без какой-либо преемственности, форма распадается и иллюзорная или преходящая личность распадается вместе с ней, и только космическая Энергия или некое вселенское Бытие продолжают вечно существовать. И если Дух вечно наслаждается этой Игрой без какой-либо потребности в самораскрытии, то при таком подходе к сущности Бытия можно вполне обойтись без эволюции и многократного перерождения.

Однако весь процесс Бытия обретает логику и смысл, стоит нам допустить, что Дух погрузился в Бессознательное и, эволюционируя, все явственней и явственней проявляет себя в индивидуальном существе; прогрессивное восхождение индивидуума становится ключевым элементом космического развертывания, а перевоплощение души – естественным и неизбежным следствием истины Становления и присущим ему законом. Перерождение тогда превращается в необходимый механизм духовной эволюции; оно становится единственным условием, по-настоящему способствующим такого рода проявлению в материальной вселенной и оптимальным способом его осуществления.

Саму эволюцию в Материи можно объяснить тем, что вселенское развертывание является спонтанным созиданием, осуществляемым некоей высшей Реальностью, чье присутствие делает дух первоосновой всего – все вещи в этом мире становятся силами, средствами и формами проявления духа. Реальность, тайно присутствующая за фасадом вселенной, включает в себя бесконечное существование, бесконечное сознание, бесконечную силу и волю, бесконечный восторг бытия; божественный Сверхразум или Гнозис упорядочил космос, но сделал это опосредованно через три подчиненные, ограниченные и доступные нашему осознанию категории – Ум, Жизнь и Материю. Материальная вселенная возникла на самой последней стадии нисходящего проявления, когда явленное бытие этой тройственной Реальности, инволюционируя, погрузилось в состояние полного самозабытья и превратилось в то, что мы называем сейчас Бессознательным. Но при этом эволюционный подъем из этой бессознательности, в ходе которого явленное бытие вновь начинает осознавать себя, стал неизбежен и неизбежен потому, что то, что подверглось инволюции, должно начать эволюционировать; ведь инволюционировавшее бытие присутствует здесь не только как некое существование и сила, скрытая в своей кажущейся противоположности (и каждая такая сила, по самой своей природе, должна стремиться найти себя, реализовать себя, освободиться от всех ограничений и начать активно действовать), но и как реальность того, что его маскирует. Как «Я», которое Несознание утратило, и поиск и обретение которого должны определять тайный смысл и постоянную направленность всех его [Несознания] процессов. Именно индивидуальное сознательное существо делает это обретение возможным; именно в нем эволюционирующее сознание становится упорядоченным и способным постичь свою собственную Реальность. Чрезвычайная значимость индивидуума, возрастающая по мере развития его сознания, является самым примечательным и существенным фактом вселенского становления, начавшегося в аморфном сумраке Неведения без каких-либо признаков сознания и индивидуальности; эта значимость может иметь под собой какие-то основания только в том случае, если «Я» в облике индивидуума не менее реально, чем «Я» в облике космического Бытия или Духа, и оба являются могуществами Вечного. Только так можно объяснить, почему обнаружение космического «Я» и Сознания, а также верховной Реальности невозможно без развития индивидуума и постижения им самого себя. Именно поэтому Душе, пуруше, необходимо рождение на физическом плане; но в этом миропорядке его рождение в человеческой или какой-то иной форме не может быть единичным событием или неожиданным посещением душой физического мира без какой-либо предшествующей подготовки или последующей реализации. В мире, где происходит инволюция и эволюция не только физических форм, но и сознательного бытия, поднимающегося через жизнь и ум к духу, такое единичное принятие жизни в человеческом теле не могло бы быть законом существования индивидуальной души; это стало бы совершенно бессмысленной и нелогичной операцией, аномалией, неуместной в земной природе и здешнем порядке вещей, своеволием, которое бы нарушило ритм самопроявления Духа. Если бы такой порядок воплощения индивидуальных душ был включен в эволюционный духовный процесс, последний утратил бы всю свою логику и последовательность; он стал бы фрагментарным настоящим без прошлого и будущего. Жизнь индивидуума должна иметь тот же смысловой ритм и подчиняться тому же закону развития, что и космическая жизнь; она должна не просто случайно и бесцельно возникать и исчезать, а быть частью и неизменно способствовать осуществлению космического замысла. При таком порядке вещей мы уже не сможем говорить о том, что этот единичный визит, единственное рождение души в человеческом теле, становящееся ее первым и последним опытом такого рода, является переходом из одних сфер существования в другие. Ибо тогда на жизнь на земле, жизнь в физической вселенной уже нельзя будет смотреть просто как на временное пристанище в странствиях души по мирам; она станет медленным и величественным становлением, завершение которого, как мы теперь знаем, требует огромных отрезков Времени. Сама по себе отдельная человеческая жизнь является только одной из множества ступеней, восходя по которым тайный Дух во вселенной, расширяя и возвышая индивидуальное сознание души в теле, постепенно осуществляет и, в конце концов, полностью реализует свой изначальный замысел. Это восхождение может происходить только в мире, имеющем иерархическую структуру и за счет повторного воплощения во все более и более развитых формах; единичное и скоротечное посещение душой подобного мира и переход к иному типу развития где-то за его пределами плохо вписывается в схему нашего эволюционного становления. Таким образом, если мы примем эту концепцию, то нам в первую очередь придется согласиться с тем, что индивид действительно существует и обладает постоянством; но, сделав такой вывод, мы должны будем признать, что перерождение, в той или иной его форме, следует рассматривать не как возможный механизм, с которым можно соглашаться или не соглашаться, а как необходимость и неизбежное следствие изначальной природы нашего существования.

Вот те философские и рационалистические доводы, на которых основана вера в перерождение; этот вывод логически неизбежен, если допустить, что Земной Природе присущ эволюционный принцип, а в формах эволюционирующей Природы действительно воплощается индивидуальная душа. Если души нет, то может иметь место механическая эволюция, ни к чему не ведущая и, в сущности, ненужная, а рождение становится просто элементом этого замысловатого, но бессмысленного процесса. Если индивидуум является временной формацией, возникающей и исчезающей вместе с телом, тогда на эволюцию можно смотреть как на игру Космического Существования или Универсальной Души, пытающейся путем создания все более и более высокоразвитых форм достичь в данном Становлении предела своих возможностей или своего высочайшего сознательного принципа, но перерождений в рамках этой эволюции не существует и не требуется. Или же, если Все-Сущий выражает себя в сохраняющейся, но иллюзорной личности, перерождение становится возможностью или иллюзорным феноменом, но перестает быть ключевым элементом эволюции и духовной необходимостью; это только средство, позволяющее максимально долго продлевать и усугублять иллюзию. Если допустить существование индивидуальной души (или Пуруши), не зависящей от тела, а живущей в нем и использующей его в своих целях, то тогда перерождение становится возможным, но, в случае отсутствия эволюции души в Природе, необязательным: пребывание индивидуальной души в индивидуальном теле может быть временным явлением и ограничиваться только одной жизнью без какого-либо земного прошлого или будущего и ее предшествующее и последующее существование может протекать в других мирах. Но если имеет место эволюция сознания в эволюционирующем теле и существует душа – реальное и сознательное «Я», – обитающая в теле, тогда становится очевидным, что такая эволюция сознания является внешним выражением растущего опыта, который эта душа получает в Природе: само собой разумеется, что подобная эволюция может осуществляться только за счет перерождения и никак иначе. Оно столь же необходимо, как и само рождение; ибо без него рождение становится началом без продолжения, снятием с якоря без выхода в море и прибытия в порт назначения. Именно благодаря перерождению несовершенное существо, рождающееся в теле, получает возможность достичь совершенства, а рождение обретает духовный смысл.

Последний понтифик

Можно не сомневаться, что, ознакомившись с названием этой главы, читатель будет несколько озадачен. Казалось бы, какое отношение имеет последний из Римских Пап к теме, рассматриваемой в данной книге, ведь Откровение св. Иоанна Богослова и понтифик, которому суждено возглавлять католическую Церковь на ее закате, не могут иметь никаких точек соприкосновения. Однако рекомендуем не спешить с выводами, поскольку, как покажет будущее, одно из важнейших событий, предсказанное апостолом в Откровении, будет тесно связано с понтификатом последнего из Пап. Но для начала мы окунемся в прошлое, вернувшись во второе десятилетие текущего века.

Несбывшиеся ожидания

Итак, 2013 год. Весь мир облетела сенсационная новость: Папа Римский Бенедикт XVI отрекается от апостольского Престола. Такое в истории католической Церкви случалось нечасто, и прогремевшее как гром среди ясного неба заявление Ватикана тут же разлетелось по миру. Впервые за последние пять столетий выборам очередного понтифика предстояло состояться еще при живом предшественнике. При этом обстоятельства, толкнувшие Бенедикта XVI на отречение от престола, были не ясны, и все это, активно обсуждаемое в СМИ, чрезвычайно подогревало интерес к событиям, происходившим в Ватикане. Однако ажиотаж вокруг избрания нового Папы был вызван не только уникальностью происходящего: излишний шум в источниках информации был связан еще и с древним пророчеством. Согласно ему, следующий за Бенедиктом XVI глава католической Церкви должен стать последним в длинном списке Пап. Но это еще не все. Особо настораживало и то, что правление последнего понтифика должно было совпасть с началом Апокалипсиса. Именно поэтому заявление действующего понтифика об отречении от Престола воспринималось католиками, хорошо знакомыми с роковым предсказанием, как смертный приговор нашей цивилизации.