Ноги не держат, в груди жжёт. Сажусь на стул у заправленной кровати, смотрю на подушку крендельком… И не понимаю: как это — умерла?

Мы же вот… недавно с ней… здесь…

Никого ждать я, конечно, не стала. С моей везучестью «кто-нибудь», кого позовёт Наринэ, обязательно окажется Захарией. Кому ещё доверить сопровождать первую после Луны в стае, если не бете? Нет уж. Сама схожу, ничего со мной не случится.

Выхожу за ворота, смотрю, что у нас тут есть по ботанике. Вдоль частокола растёт много всякого — собирай, пожалуйста. Тут и полынь, и ромашка, и лопух. Срываю бело-жёлтый цветок, кручу в пальцах и вздыхаю. Так дело не пойдёт, меня в лес послали, а не за ограду.

Впереди стелется ровная широкая тропинка, по ней и пойду. Бог даст, не навернусь, а заблудиться не должна. Главное — с тропы не сходить.

Ковыляю, слушаю пение птиц и шелест листвы. Лес успокаивает, дарит умиротворение. Даже боль притупляется, и травы собирать не хочется. Хочется наслаждаться видами, звуками, воздухом. Давно надо было выбраться на прогулку. Может, и не срывалась бы на Кариме.

Сама не замечаю, как ухожу далеко — волчье поселение не видно за густым лесом. Нет, дальше не рискну. Набираю полные карманы разных растений и уже собираюсь идти в стаю…

— Девушка! — ко мне бежит какая-то женщина. — Девушка, подождите! — машет рукой.

Откуда она здесь? Как с неба свалилась.

— У вас что-то случилось?! — кричу незнакомке.

А она останавливается в нескольких метрах от меня и хватается за сердце. Немолодая. Одета в тёмный спортивный костюм, на ногах у неё резиновые сапоги, а на голове косынка. С ведром. А, ясно всё — по грибы или по ягоды в пришла. Заблудилась, наверное.

— Господи… Это вы?.. — с непонятным мне ужасом выдыхает женщина.

— В каком смысле? — на всякий случай делаю несколько шагов назад.

Есть вероятность, что у тётеньки с головой не в порядке. Взгляд у неё сумасшедший. А что? Люди с разными диагнозами за грибами ходят.

— Динара Ильясовна, вы меня не узнаёте? — женщина шагает ко мне. — Это же я — Татьяна.

Динара…

Динара…

Динара Ильясовна.

Это… моё имя!

— Стой! — выставляю вперёд клюку. — Не подходи!

Меня трясёт, голова кружится, а в висках пульсирует дикая боль. Состояние близкое к обмороку. Но в обморок нельзя! Я вспомнила! Меня зовут Динара. Карим это знал, но соврал. Он соврал…

— Господи, что же вы?! — Татьяна хватает меня под локти. — Упадёте! Держитесь за меня. Вот так, ага, — ведёт меня к поваленному дереву, помогает сесть. — Динара Ильясовна, как же так? Как вы здесь оказались? В глухом лесу… — снова держится за сердце.

— Кто вы? — поднимаю взгляд на женщину.

Теперь её лицо кажется мне знакомым, но воспоминания снова ускользают. Как вода сквозь пальцы: кап, кап, кап…

— Татьяна я, ну! Домработница ваша, — женщина серьёзно нервничает. — Я у вас уже лет восемь работаю, — наклоняется ко мне, заглядывает в глаза. — Узнаёте?

— С вами всё в порядке, Динара Ильясовна?

— Всё прекрасно. Скажи, ты тоже считаешь меня стервой?

— Что вы! Нет, конечно!

— Я не обижусь на правду. Говори как есть. Не надо стесняться.

— Я не считаю вас стервой.

— А мой муж считает. Как и многие другие. Как думаешь, почему?

— Некоторые люди путают силу духа со стервозностью.

— Знаешь, после аварии я больше не чувствую себя сильной. Столько времени прошло, а я всё никак не приду в себя.

— Скучаете по отцу?

— Очень.

Яркой картинкой перед глазами встаёт сцена из прошлого. Наш разговор с домработницей в кухне. Вспоминаю всё до слова, до детали… Я была дома, а мой муж задерживался после работы.

У меня есть муж. Тимур.

Мою подругу зовут Алла.

Моя домработница Татьяна.

Тот вечер… Что-то произошло. Алла позвонила и сказала, что видела Тимура с другой женщиной. Я жутко разозлилась, а потом… Не помню. И как ни напрягаю извилины, вспомнить не могу. Только голова от напряга болит.

— Динара Ильясовна, почему вы стонете? Вам больно? — Татьяна суетиться рядом.

— Голова, м-м… — массирую виски пальцами. — Татьяна, как вы здесь оказались?