Спускаемся на первый этаж. Альфа плюхается на диван, а я иду к плите. Ставлю кипятить воду в сотейнике и достаю из мешочка на поясе травы. Делаю отвар и поглядываю на оборотня. Переносицу пальцами мнёт, стонет тихо. Плохо тебе, мальчик? А не надо было глупостями заниматься! Вырос давно, а ведёт себя, как пацан неразумный.

Процеживаю напиток через сито и несу кружку болезному.

— Пей, — заявляю приказным тоном. — Только не обожгись — очень горячо, — добавляю мягче.

— Спасибо, — Карим смотрит на меня исподлобья и делает осторожный глоток. — Неплохо, — даёт оценку вкусу отвара.

— Точно лучше того, что тебе таскала Захария, — вздыхаю и присаживаюсь рядом с альфой.

— Смелая ты, уселась рядом… Я разрешал тебе сесть? — рычит на меня снова.

— Мне твоё разрешение не нужно, — смело смотрю в глаза главному волку стаи. — Моё дело — привести тебя в порядок.

— За стаю переживаешь? — ухмыляется и снова делает глоток отвара.

— Переживаю. И за стаю, и за тебя, альфа. Ты должен вернуть первую после Луны в стае.

Карим меняется в лице. Боль и обида в чёрных глазах мальчика читаются чётко. Что ж, ему придётся как-то пережить. Я не отстану.

— В это не лезь, шаманка, — цедит сквозь зубы. — Это моё личное.

— Ошибаешься, Карим, — качаю головой. — От твоего «личного» зависит судьба стаи. Верни пару.

Оборотень разбирает меня взглядом на молекулы — у него желваки ходят и венка на виске пульсирует. Но я его не боюсь. Главный мой страх — это что мальчик угробит собственную жизнь. Карим не должен похоронить себя под обломками чувств. Я не допущу этого.

— Моя пара не хочет меня видеть. Понятно? На этом тебя закрыта. Уходи.

— Нет, я не уйду, — беру волка за руку. — Эта девочка тебя любит, а ты любишь её. Что бы между вами сейчас ни происходило, всё можно исправить. Нужно исправить.

— Вот приставучая шаманка, — альфа вынимает руку из моих ладоней. — Совсем меня не боишься, да?

— Я уже своё отбоялась, альфа, — грустно улыбнувшись, отвожу взгляд. — И поверь моему опыту, потерять близких легко, а жить с такой потерей невыносимо сложно. Да и не жизнь это, а существование. Ты уже похож на живой труп. Дальше будет только хуже.

— Зачем я вообще говорю с тобой об этом?.. — Карим снова мнёт пальцами переносицу.

— Может быть, потому что я не самый плохой советчик, — снова беру мальчика за руку.

— Она прогнала меня. Не хочет видеть. Сказала, что больше никогда не сможет мне доверять, — выдыхает с дрожью в голосе.

— И ты поверил? — глажу альфу по плечу. — Глупый-глупый мальчик.

— Ты начинаешь меня раздражать, — горько смеётся, но руку не убирает.

— Карим, ты недавно потерял мать. Это большое горе, пережить такое сложно. Тебе было бы проще, будь твоя истинная рядом, но её здесь нет. Почему?

— Я же сказал, моя пара не хочет меня видеть, — твердит волк. — Она не хочет, чтобы мы были вместе.

— Девочка создана для тебя самой Луной, как и ты для неё. Она может злиться на тебя, прогонять, но разлюбить не может. Это выше всего, что есть на грешной земле. Это истинность.

— Я тоже сказал ей об этом. Сказал, что рано или поздно она вернётся ко мне. Не поверила.

— И правильно сделала, — киваю. — Верить надо не словам, а поступкам. На что ты готов, чтобы вернуть истинную?

Карим молчит, но я почти слышу металлический скрежет его мыслей. Думай, мальчик… Думай.

— А ты права, шаманка. Я могу кое-что сделать. Не знаю, поможет это вернуть мою пару или нет, но дышаться ей будет легче.

Агрессивный оскал альфы тонко намекает, что до него так и не дошёл смысл моих слов. Карим себе на уме. И это нехорошо.

Волк встаёт, берёт со стола ключи от машины и идёт к двери.

— Ты куда?! — бросаюсь за ним, хватаю за локоть.

— В чём дело? — строго выгибает бровь. — Мне ещё и отчитываться перед тобой надо?

— Нет… Нет, конечно, — стушевавшись, отступаю.

— Не зли меня, шаманка. Иди в лазарет, — бросает холодно и выходит из дома.

Стою на крыльце и, кусая губы, смотрю, как Карим садится в машину. О, Луна… Он точно натворит глупостей. Оставить это так я не могу. Надо ехать за ним.

— Говорю тебе, надо уезжать из страны, — Алла нервно расхаживает по кухне. — Эта стерва нас угробит. Или посадит.