Давай, трусиха, магия тебе поможет…

Упадешь словно на воздушное облачко.

Я с замиранием сердца смотрела вниз, вокруг ни единой души. Вполне объяснимо, ведь все учащиеся сидели на лекциях, а окна кабинета выходили на внешнюю сторону академии на тенистый лес.

Нужно на счет «три»:

Раз… Два…

Вещи. Я забыла свои вещи!

Обернувшись, я осторожно слезла с подоконника и подняла с пола охапку мокрой одежды, с досадой глянув на порванные чулки, и снова забралась на широкий карниз.

Лучше уж разбиться, чем стоять в столь непристойном виде, продолжая позориться перед Габриэлем Мейзом.

Закрыв глаза, я с приглушенным визгом спрыгнула вниз, приземлившись прямо на упругие нити заклинания, которые внезапно отпружинили и отбросили меня в кусты.

Облачко, блин…

Как же больно!

Я неподвижно лежала в ветках сэрдалии с задранными кверху ногами и смотрела в чистое голубое небо, не решаясь встать.

До чего я докатилась?

Если Габриэль Мейз захочет, то запросто отчислит меня из академии, разозлившись за побег.

Внезапно послышались голоса, и я испуганно сжалась, инстинктивно пряча лицо в мокрую одежду.

Только бы не выдать себя!

Голоса смолкли.

Я испуганно подняла глаза, но вокруг никого не оказалось. Возможно, это были стражи, патрулирующие территорию академии.

Впрочем, неважно.

Я грузно поднялась и стала отряхивать длинные полы халата, которые были в листьях и мелких лепестках цветущего кустарника.

Надо убраться отсюда, пока еще кто-нибудь не пришел.

Опасливо оглянувшись по сторонам, я быстро направилась в сторону леса и скрылась в раскидистой тени высоких деревьев.

Магический барьер академии находился намного дальше, отделяя и защищая Эденгард от каких-либо внешних угроз.

Как же стыдно, неловко и досадно мне было сейчас.

Если бы здесь были поля, а не деревья, то все бы увидели из окон своих лекционных залов, как полуголая, босая студентка бежит в мужском халате вдоль стен академии.

Позор!

Представить страшно.

Я незаметно обошла главный корпус, в очередной раз пробираясь к женскому общежитию.

Погода вокруг не соответствовала моему настроению. Солнце светило ярко, птички звонко пели на лету, и лишь одной мне хотелось выть от стыда и безысходности.

Габриэль Мейз вновь оказался рядом в самый неподходящий момент, в результате чего я снова опозорила себя, продемонстрировав ему самое неподобающее поведение ученицы магических искусств.

Нервы сдавали.

Я брела в корпус, периодически щурясь от боли, что пронзала ступни, поскольку я то и дело наступала на колючие ветки или камни.

Хотелось спрятаться от всех.

Просто закрыться в своей комнате и не выходить из нее весь оставшийся день.

Я остановилась у ближайшего дерева, облокотившись спиной о его широкий ствол, и уткнулась лицом в мокрую одежду, приглушая стон.

Вся моя жизнь превратилась в спектакль, а я в ней оказалась презренным шутом.

Я стояла так около десяти минут, пока мне не стало легче.

Но плакать не собиралась.

Я должна быть сильной, поскольку мне не на кого больше положиться.

С того момента, как умер папа, я стала сиротой. Мать никогда не заботилась обо мне, словно я была ей чужой, а наемный персонал в нашем доме забыл обо мне, как только им перестали платить.

Вот тогда я и поняла…

В этой жизни никто никому не должен, и каждый в ней сам за себя.

Я старалась, усердно училась, практиковалась в самых сложных заклинаниях, неустанно работая над собой. Но жизнь продолжала проверять меня на прочность, подкидывая новые испытания, одним из которых стал Лоренс Блэквуд.

— Ненави-ижу… — простонала вслух, бессильно запрокинув голову назад.

— Любопытно, — раздался вдруг до боли знакомый голос, и меня словно парализовало.

Этого не может быть…

Лоренс Блэквуд собственной персоной стоял передо мной, оперевшись спиной о дерево и сложив руки на груди.

Его серебристые, белые локоны чуть спадали на лицо, а в глазах плескалась настолько ледяная ненависть, что стыла душа.

Он был вне себя от ярости.

Но что он здесь делает? Почему не на лекциях?

Он искал меня, чтобы отомстить за вылитый на него кофе?!

Я вдруг вспомнила его феноменальную способность «чувствовать» меня на расстоянии, и мне стало страшно.

Что, если он знает, где я была и с кем?!

Пронзительный взгляд голубых глаз разглядывал небрежно запахнутый халат, стопку мокрых вещей в руках и босые ноги.