– Так, – Павел Николаевич утвердительно кивнул, сделал глоток кофе и с облегчением закурил.

Барни Штейковски, внимательно прослушав этот диалог, положил в пепельницу потухшую сигару. Вскинул руки и вопрошающе обратился к Платову:

– Всё это крайне интересно, Паша. Но я-то здесь при чём?

– При том, Барни. Я знаю, что ты инвестировал почти триста миллионов в электро- и беспилотное автомобилестроение.

Штейковски кивнул.

– И главная проблема, над которой ты бьёшься сейчас со специалистами из Иллинойского технологического центра, – это литьевые батареи, чтобы сделать их более компактными и увеличить продолжительность пробега. А из чего состоит электролит, Барни?

– Дистиллят, химкомпоненты, сода и… – Барни хлопнул себя ладонью по лбу. – Ну конечно, соль. И чем чище сода и соль, тем лучше электропроводимость. Ты, Паша, глыба! – Штейковски восхищённо посмотрел на русского бизнесмена. – И что ты конкретно предлагаешь?

– Создать с тобой, Барни, совместное предприятие по производству электролита для батарей нового поколения.

Штейковски с минуту о чём-то думал, затем встал и, подойдя к Платову, протянул ему широченную короткопалую руку.

– Ну вот и славно, – сэр Монтегю тоже встал и пожал руки Платову и Штейковски. – Подготовку документов поручим исполнителям. Официальные переговоры можно считать оконченными. А теперь, друзья, приглашаю вас отобедать в моём клубе.

– Николас, – Спенсер повернулся к селектору, – позвони в клуб и скажи, что сегодня со мной будут двое гостей.

– Уже позвонил, сэр.

Банкир удовлетворительно кивнул и жестом пригласил партнёров к выходу.

– Прошу прощения, сэр, что не смогу воспользоваться вашим приглашением, – Платов с сожалением развёл руками. – У меня ещё несколько важных телефонных переговоров, да и рано утром вылетаю в Женеву. Так что хорошего вечера и приятного аппетита!

– Жаль.

А Барни, приобняв Платова, пробурчал:

– Мы тогда переварим всю твою эскападу вместе со вкуснейшим стейком и парой стаканчиков доброго скотча…

Никаких неотложных звонков у Платова сегодня не было. Ему просто страстно хотелось пройтись по вечернему Лондону. Проработав в этом городе около пяти лет, Павел чётко осознавал двойственное отношение к нему. Он твёрдо усвоил, что чужаку, особенно русскому, здесь никогда не возможно стать своим. Его раздражала чопорная снисходительность англичан – даже тех, которых он считал просто недоумками. Особенную злость у него вызывали туповатые английские чиновники, истязавшие его нелепыми обвинениями в последний год пребывания в Англии.

Совсем по-другому он относился к самому городу. Genius loci – среде обитания. Платову импонировали сдержанная элегантность лондонской архитектуры, бережное отношение ко всему, что касалось городского устройства, – особенно к многочисленным памятникам. И конечно, лондонские парки…

Вырвавшись в кэбе из бурлящей толпы Сити, Павел направился в сторону Найтсбриджа. Доехав до памятника животным, погибшим в войнах, он постоял несколько минут у монумента, отдал честь умирающей бронзовой лошади и побрёл в сторону Слоун-стрит. Он любил этот едва ли не последний островок имперского величия Британии, с её роскошными магазинами, «роллс-ройсами», «бентли» и «феррари», где сегодня правили бал арабские шейхи и русские олигархи.

На углу у неугомонного «Харродса» Павел перешёл через Найтсбридж и, очутившись в Гайд-парке, ощутил умиротворяющую тишину, которую нарушали лишь щебет птиц и шуршание белок.

Миновав опустевший «Спикер’с корнер», Платов через восточные ворота парка вышел к Триумфальной арке в честь победы при Ватерлоо и оказался прямо у входа в бывший особняк Ротшильдов, а ныне самый фешенебельный клуб-казино «Лиз Амбассадор». С минуту поколебавшись, Павел начал подниматься по ступенькам к резным дверям казино. Он не собирался втягиваться в игру: просто хотел проверить, помнят ли его здесь после пятилетнего отсутствия.

– Давненько к нам не заглядывали, мистер Платов, – бессменный дворецкий Томми слегка поклонился и дотронулся рукой до шёлкового цилиндра. Значит, помнят.

Платов купил в кассе одну фишку на тысячу фунтов и прошёл в большой игровой зал. Прямо у входа его подхватил под руку старый дружище Джонс – администратор зала – и, радушно улыбаясь, традиционно обвёл рукой зал:

– Шмэн-де-фер, блек-джек, покер, рулетка… Может, мистер Платов желает отдельный стол?

– Спасибо, Микки. Сегодня зашёл просто вдохнуть воздух былых побед и поражений, да и проверить фортуну.

Джонс понимающе улыбнулся:

– Удачи, сэр.

Павел встал у ближайшей рулетки, взглянул на табло – цифры и цвета были разнобойные, ничего не говорящие. Прокатив фишку между пальцами, он прикинул: «Ну что, на любимое число 26?» – она замыкала линию зеро и всегда импонировала Платову. Или цвет? Но простая логика подсказывала: если пришёл испытать «везёт – не везёт», то пятьдесят на пятьдесят – это тебе не один к тридцати шести. Поэтому, подавив соблазн, Павел поставил на чёрное. Колесо закрутилось.