Шли мы шумно, ботинки скафандров грохотали по голому металлу. Ни о каком скрытном передвижении и речи быть не могло. Поэтому психовал не только Мирко, но и я тоже. Запереть нас в этом переходе для спецназа «Рейнбоу» было раз плюнуть, поэтому нам стоило поторапливаться. Этот факт дошел и до Тома, он потихоньку ускорялся, в результате обогнав меня и Мирко.

— Чего вы плететесь? — осмелел паренек, поравнявшись с Клер, — давайте побыстрее отсюда убираться.

По моему мнению, сильно спешить нам тоже не стоило. Во всем нужен баланс — поспешай медленно, поступай вдумчиво. Я подозревал, что в отсеке, отвечающем за безопасность, нас поджидали хитроумные охранные системы. Забегать в него сломя голову никак не стоило. И мы почти тут же получили подтверждение моей теории.

Разогнавшийся Том на полном ходу врезался… в воздух! Да так сильно, что отлетел и плюхнулся на зад. Парень потряс головой, да и я вместе с ним. Отгадка необъяснимого явления нашлась быстро. Воздух перед сидевшим на полу Томом пошел рябью, через которую начал проявляться силуэт человеческой фигуры. Она появлялась прямо в воздухе, и что самое неприятное — доспехи фигуры были выкрашены в цвета спецназа «Рейнбоу».

— Адаптивная броня, — шепотом сообщил мне профессор, — может становиться полностью прозрачной, разработка нашей станции, межу прочим.

— Волшебство, говнюк! — сказала фигура, снимая с себя шлем и насмехаясь над оторопевшим Томом. А под шлемом скрывалась наша старая знакомая — директор по связям с общественностью «Рейнбоу Ресерч».

И прежде чем я успел поднять резак, за спиной у Маргарет появились еще четверо штурмовиков с оружием наперевес.

— Не дергайтесь, сдавайтесь без лишних истерик! — скомандовала Маргарет.

Черт, а вариантов у нас нет. Клепальник и пара резаков против штурмовых винтовок с умным наведением — так себе вооружение. И что греха таить: бойцы из нас были под стать оружию. В «Рейнбоу» же служили настоящие волки. Доказательством тому был факт, что они выжили на кишащей мутантами станции, что звездному десанту, к примеру, не удалось.

— Надо было контракт подписывать, — издевательским тоном произнесла она.

— Я не против! Я прямо сейчас… — пролепетал Том.

— Да кому ты нужен. — Маргарет подошла ближе, уперлась в плечо Тома ногой и толкнула, повалив его на пол. Потом перевела взгляд на профессора.

— Сотрудник с «Бриллианс»?

— Да, профессор Попов…

— Примкнул к террористам. Пойдешь под суд. В наручники их.

Это могло стать серьезной проблемой. Попов управлял пчелами вручную с помощью планшета, и делать это со скованными руками ему будет крайне затруднительно. Но профессор предусмотрел и такой вариант развития событий. Еще перед выходом из лаборатории он обрызгал нас мутноватой быстросохнущей пеной из баллончика, сказав, что это «отрицательный аттрактант». А сейчас Попов раздавил между пальцами ампулу… и просто бросил ее на пол.

— Яд? — Это действие не избежало внимания Маргарет. — Правда? Господи, это так банально. Почему тебя не уволили раньше?

Маргарет вознамерилась надеть шлем. Понятный порыв — шлемы спецназа оснащались дыхательным аппаратом, позволяющим находиться даже в космосе. От яда доспехи однозначно защитят, но капсула, раздавленная профессором, содержала не токсин, а положительный аттрактант.

— Что… что это за звук? — Маргарет прислушалась, не спеша надевать шлем.

Шорох, будто целая армия насекомых скребет лапками, я тоже слышал. Хотя почему «будто»? Над нами по потолку на самом деле двигалась армия пчелок, ожидавшая приказа. И приказ она получила в тот момент, когда из раздавленной капсулы начала испаряться жидкость. Профессор рассказывал нам, что насекомые различают тысячи запахов, которые наш нос не воспринимает. А сочетаниями запахов насекомые могут передавать довольно сложные послания. Приказ же Попова был коротким и четким: «Убей!»

Поджидая нас, боевики СБ «Рейнбоу Ресерч» не смотрели вверх. И это было серьезной ошибкой. Матка улья смогла отпечатать пять десятков боевых пчел, прежде чем кончились брикеты с ресурсами. И учуяв микродозы аттрактанта, рой бросился в битву.

Что существо размером с фалангу пальца может сделать с закованным в броню и вооруженным до зубов человеком? Оказалось — что угодно! Пятеро пчелок были разведчиками. И хотя на бойцах «Рейнбоу» была идеальная маскировка, разведчики учуяли засаду. Профессор мне о ней шепнул. И я удивлен, что Попов смог сохранить самообладание. Половина остальных пчел оказалась солдатами, копиями той особи, которая с легкостью царапала сапфировое стекло. Они посыпались на солдат, как град.

Рефлексы у парней из «Рейнбоу» были что надо. Несмотря на внезапность нападения и на то, что противники у них были нестандартными, штурмовики сумели подстрелить на лету нескольких пчел. Однако остальные успели прицепиться на доспехи. Стрельба стихла моментально, бойцы опасались перебить друг друга и схватились за ножи. Но куда там, за пчелами было не угнаться. Чирк — жало описало круг, раскроив броню на спине. Внутрь пчела не полезла, вспорхнула и полетела к следующей жертве.

Вторую половину нашего летучего отряда составляли дроны с блестящим медью шаровидным брюшком. Назывался такой тип пчел просто и незатейливо — камикадзе. Мирко настолько впечатлился их характеристиками, что уговорил нас основные ресурсы потратить именно на них. Меня же терзали сомнения: ведь по техническим характеристикам одна особь несла только три грамма взрывчатого вещества. Мне вес заряда показался смехотворным. Однако камикадзе оказались на редкость эффективными.

В доспех стоящего передо мной бойца забралась пара «шмелей». Тот бросил на пол винтовку и начал хлопать ладонями по броне, пытаясь выгнать непрошеных гостей. Я услышал тихий хлопок, забрало его шлема изнутри забрызгало красным. Боец застыл, а потом поломанной куклой, у которой невероятным образом гнулись суставы, рухнул.