Я смог ее зацепить только с третьей попытки. Пока я ее подтягивал, Мирко достал из своего ранца небольшой мобильный сканер, позволяющий понять, где у пациента внутренние кровотечения и какие кости переломаны.

Медицинский сканер не понадобился: едва я взял Клер на руки, девушка открыла глаза и совершенно ровным тоном спросила:

— Что такое «осквернитель»?

— Э-э-э… прости, что?

— У меня перед глазами надпись: «Получен класс „Осквернитель“». Это к чему вообще?!

— К тому, что ты головой сильно приложилась. — Мирко прицелился сканером в шлем девушки.

— Стоп! Ты видишь надпись — и что? Есть какой-то выбор?!

— Нет, — ответила мне девушка, — надпись пропала. Может, она мне вообще почудилась, меня ведь и правда сильно впечатало.

— Не причудилось, поверь мне. Разберемся с этим со всем, но потом.

— Вижу, нельзя ваше обследование откладывать, — покачал головой Мирко, — ох нельзя.

— Том, куда нам? — спросил я.

— Тут рядом, всего один переход по вентиляции, — откликнулся паренек.

У нашего проводника оказалось шикарное пространственное мышление. Не зря он 3D-моделлингом занимался. Вывел нас к люку, надпись на котором гласила, что мы собираемся зайти в лабораторию номер тридцать шесть. И что доступ сюда открыт только для авторизованного персонала. Мы таким доступом не обладали, зато у нас была Клер. С плазменным резаком.

— Стой-стой-стой! — положил я руку на резак, который вскинула девушка. — Посмотри вот сюда.

Я показал ей на потолок, где находился круглый лючок.

— Знаешь, что оттуда выскочит, начни мы резать дверь?

— Нет.

— Пулемет с автоматическим наведением. Поэтому будь добра, перестань размахивать резаком, пока в нас лишних дырок не наделали. Мирко, подсоби, — попросил я напарника.

Мирко присел, я забрался ему на шею, и он встал, подняв меня под самый потолок. Я осторожно распорол обшивку вокруг люка, достал щуп и, ориентируясь на прикрепленный к нему экранчик, вытянул пучок кабелей.

— Ты уверен в том, что ты делаешь? — спросил Мирко у меня из-под ног.

— Когда ты колдуешь над пациентами, я тебе под руку не лезу, — проворчал я.

— Понял, старик, извини.

— Но пулемет-то не сработает?

— Заткнись, Том, — шикнула на паренька Клер.

Меня мало отвлекали их разговоры. Я привык работать с техникой и в более экстремальной обстановке. Пробежавшись по проводке тестером, я выявил кабель, по которому приходил сигнал тревоги, и вставил в цепь обманку, которая этот сигнал глушила. То есть автоматическая пулеметная точка продолжала работать, но не получала команду на запуск. По моему мнению, это было самое изящное решение из всех возможных: и просто, и эффективно.

— Ну вот и все, — сказал я, поздравляя себя с успешно проделанной работой.

Клер же поняла мои слова как призыв к действию. Она подняла резак и выстрелила в дверь. Вот ведь торопыга! Для того чтобы резать люк, над аппаратом надо было поколдовать и уменьшить факел плазмы. Тогда резак работал бы гораздо эффективнее. Но и небольшой дыры, которую он проделал, хватило, чтобы Клер осознала: иной раз надо сначала думать, а потом уже делать.

Конструкторы станции закладывали сразу несколько вариантов обеспечения безопасности. Огневая точка над входом оказалась не единственной мерой ограничения неавторизованного доступа в лабораторию. Из отверстия, испаряясь и шипя, вырвалась струя жидкого азота. Скорее всего, дверь была полой, и эта полость заполнялась жидким газом.

— Ой… — успела вскрикнуть Клер перед тем, как ее окатило клубящейся паром жидкостью с головы до ног.

Над нашими головами заработали вентиляторы, вытягивая искусственный туман. А заодно и заорала сирена, оповещая охрану, что в данном отсеке кто-то делает что-то нехорошее. Когда туман развеялся, мы увидели, что Клер превратилась в настоящую статую. Ее покрывала глазурь изо льда толщиной в десяток сантиметров.

— Во дела, — присвистнул Мирко.

— Вы ее спасете?! Откачаете, правда же?!

— Постараемся, — пообещал я Тому.

Спуститься я не успел, кто-то привлеченный завыванием сирены решил открыть дверь и посмотреть, что же происходит. Индикатор над люком перестал мигать, подавая сигнал SOS, и зажегся зеленым, створка ушла в сторону. На пороге лаборатории появился старик в замызганном белом комбинезоне. Дедуля сначала глянул на статую изо льда перед входом, потом на Мирко и сидящего у него на шее меня.

— Добрый день, чем могу… служить? — вежливо поинтересовался дед. Хотя на его месте я бы спросил: какого же черта происходит?!

— Добрый, спасибо, что открыли, — пропыхтел Мирко.

— Не за что. А вы, собственно, кто?

— Мы? Спасатели… ну и по совместительству клоуны, — самокритично ответил я.

Мы с Мирко конкретно вспотели, пока оторвали от пола примороженные ступни скафандра Клер. Приморозило девушку на совесть. Но ей нереально повезло с тем, что у скафандра была предусмотрена серьезная термозащита. Девушка отделалась синюшным цветом кожи. Дед, открывший люк, оказался добряком. От него Клер получила пару одеял и чашку горячего кофе.