Каролина бухнула кружку на стол. Уперев руки в бока, взглянула на Гатри.

— Сомневаюсь, чтобы Ситону было очень весело. Пенни прострелила ему бедро. Это замедлит его действия.

Как раз в это время вошел Уильям в сопровождении доктора Элкинса.

— Походе, ваше врачевание действует, — сказал Уильям доктору, улыбаясь Гатри.

Доктор подошел к своему строптивому пациенту.

— Давай осмотрим твою рану, сынок. Ложись на спину.

Гатри нехотя подчинился.

— Когда я смогу встать? — спросил он.

Каролина стояла у другого конца кровати и всем своим видом показывала, что не одобряет поведения Гатри.

— Не мешало бы поблагодарить доктора, мистер Хэйес, поскольку он собственноручно спас вам жизнь.

Гатри метнул в Каролину недовольный взгляд, затем одарил доктора одной из своих обаятельных кривых улыбок.

— Трудно примириться с этим, доктор, она права. Спасибо.

Доктор рассмеялся, снимая пропитанные кровью бинты, и взялся за свою сумку.

— Самый лучший для вас способ отблагодарить меня — это выздороветь, — сказал он, вынимая склянку с каким-то антисептиком. — Полагаю, завтра вы уже сможете ходить. Только в первое время вам придется выбирать дела полегче.

Гатри напрягся и сжал челюсти, когда антисептик соприкоснулся с его открытой раной.

Доктор Элкинс вновь перебинтовал плечо Гатри, затем сделал перевязь из старой наволочки, которую ему предложила Пенни.

— Вот так, — сказал он, отступая назад, чтобы полюбоваться результатами своей работы. — Теперь вы выглядите как огурчик.

С этими словами Элкинс распрощался со всеми и отбыл в Свит Хоум, небольшой городок, расположенный у подножья гор. Уильям сказал, что это место было в десяти милях отсюда.

Уильям подтащил к кровати стул и сел на него лицом к спинке, обхватив ее руками. Вскоре он и Гатри погрузились в беседу о войне между штатами, на которую мисс Этель ссылалась как на «недавнюю неприятность».

При мысли о великодушных опекунах Каролину охватило чувство вины. Вероятно, они были ужасно обеспокоены ее долгим отсутствием, но она не могла предстать перед ними до тех пор, пока не освободится от обвинений в незаконных поступках. Если бы только старушки знали, что ее не только арестовывали, но и содержали в тюрьме, они бы умерли от стыда.

Умывшись, причесавшись и заплетя косу, Каролина вышла из дома. Она обнаружила Пенни пропалывающей огород. Тоб наблюдал за ней в восхищении из-за колючей проволоки.

Улыбнувшись, Каролина открыла калитку, вошла и стала помогать подруге в работе.

— Вы вся в крови, — сообщила Пенни. Каролина осмотрела свою одежду и ужаснулась, что она даже не заметила этого.

— У меня есть кое-что, во что вы можете одеться, пока мы постираем ваше платье, — добродушно предложила Пенни, стряхивая землю с ладоней. — Мы разведем огонь во дворе и прокипятим вашу одежду в чане. Я выставлю из дома Уильяма, и вы сможете принять ванну.

Каролина поблагодарила, растрогавшись.

— Это было бы чудесно.

Пенни улыбнулась и обняла Каролину за талию. Они пошли к дому.

— Где живет ваша семья, Каролина? — спросила она.

— У меня опекунши — мисс Фоуб и мисс Этель Мейтлэнд, — ответила Каролина. — Они воспитывали меня с восьми лет. — Она запнулась. — У меня еще где-то живут две сестры.

— Где-то? — спросила Пенни, нахмурившись.

Каролина кивнула, напоминая себе о том, что она должна быть благодарной за многое в своей жизни.

Даже в том случае, если она никогда больше не увидит Лили и Эмму.

— Это длинная история, — сказала она Пенни.

Пока они с Пенни грели воду для стирки и купания, Каролина рассказала подруге свою историю.

— Мы должны ехать, — решительно сказал Гатри. Он сидел на кровати, обложенный подушками. Его зубы были крепко стиснуты.

— Мы должны остаться, — возразила Каролина с той же решимостью. Она постирала свою и Гатри одежду, вымылась и села у огня, чтобы расчесать и просушить волосы.

У Гатри затрепетали ноздри.

— Очень хорошо, черт возьми, — процедил он. — Ты остаешься, я еду. Это лучший выход из положения.

Каролина продолжала расчесывать пряди волос.

— Ты никуда не поедешь, — повысила она голос. — Сейчас ты не сможешь продержаться седле и пяти минут. Если ты не упрям, как мул с зубной болью, то должен согласиться с этим.

Он чертыхнулся и уныло посмотрел в окно.

— Мы полагали все это время, что выслеживаем Флинна, — сказал Гатри после продолжительного молчания. — Он знал об этом и следил за нами, выжидал.