– Посмотри в камеру, наверх, – и трогает мой подбородок.

Поднимаю глаза вверх. Там камера с красным светящимся ободком. Чувствую себя преступницей или шлюхой, которую привезли на продажу. Так вот зачем платье! В моей голове проносится сотня мыслей, и ни одна из них не ведет ни к чему радостному. Сглатываю слюну. Три самые длинные секунды в моей жизни. Охраннику передают что-то по рации, и он кивает нам головой.

Поднимаемся на последний этаж, и нас встречает вывеска «El-Sky Бар-ресторан». Я вспоминаю снова, как дышать. Через обе ноздри набираю полную грудь воздуха. Восстанавливаю пульс. Проходим по зеркальному коридору и выходим на террасу. Нас обдает поток холодного ветра. Я даже не заметила, как город накрыло сине-фиолетовое полотно и везде зажглись огни. Подсветка на черном кафельном полу освещает нам скользкий путь. Семеню и пытаюсь не растянуться в шпагате. Официант провожает нас до столика у бара и убирает с него табличку «Резерв». Нарек заказывает себе виски со льдом и смотрит на меня. В это время я верчу головой и рассматриваю все вокруг. Отказываюсь выбирать:

– Ткни в тот коктейль, что ассоциируется у тебя со мной, – выкручиваюсь я и играю бровями.

Нарек говорит что-то официанту, но из-за музыки я не могу разобрать слов. Через пять минут приносят ярко бирюзовый коктейль с запахом жвачки в стройном стакане, который буквально светится. Радует, что только под светом флуоресцентных ламп.

– Так вот как ты меня представляешь, – констатирую я.

Вкус весьма необычный, – говорят мои вновь приподнятые брови. Но не знаю, осмелилась бы я взять такое месиво второй раз. Болтаем о какой-то чепухе и смеемся над его шуткой на русском с армянским акцентом. Парниша старается как может. Но смешнее от его акцента, чем от шутки. Показываю ему язык, а он синий. Ржем еще громче.

– Хочешь переместиться за другой столик? – теперь он играет бровями и показывает глазами в сторону пустого столика у края крыши. Смущаюсь и киваю головой. Пересаживаемся к столу возле стеклянных ограждений. В этот вечер блогер во мне уснул. Я не то чтобы не фотографирую, я даже телефон в руки не беру. Наверное, мне очень нравится проводить время с новым знакомым, и нет желания щелкать снимки. Другого объяснения не нахожу. Встаю у края, опираюсь на перила и смотрю на мерцающие огни ночного города, тыкаю пальцем и спрашиваю его: «А это что за здание? А это?» Как ребенок на Рождество радуюсь разноцветным огням и рассматриваю все строения. Наслаждаюсь панорамой города. Нарек улыбается и рассказывает про каждое здание, что знает, или просто говорит: «Да хрен знает». Ресторан медленно начинает наполняться посетителями, и все столики заполняются.

Весь вечер наш разговор напоминает встречу двух старых друзей, которые давно не виделись и делятся новостями за прошедшие 10 лет. Он рассказывает историю о том, как попал случайно в Казахстан, в Актау, а потом и в Актюбинск в 2016 году, и прожил там скучнейший год в своей жизни, работая впервые в жизни ветеринаром, на которого даже не учился. А я ему про моё путешествие, которое началось в том же Актау, и как я материализовалась потом в Армении. Несмотря на его смешной русский, мне с ним легко и просто общаться. Кажется, это очаровательно. Я дико смущаюсь, когда он задает каверзные вопросы. И вижу, как ему как раз это доставляет большое удовольствие. А мне нравится, как он на меня смотрит. Мы делимся трешовыми историями об отношениях и попутно планами на жизнь. Нарек говорит о глобальных проектах, крутящихся в его голове, которые ему нетерпится реализовать, но которые требуют времени, вложений и займут около десяти лет, поэтому он хочет сосредоточиться на них, а отношения и семью хочет отложить на потом. Я заслушиваюсь и офигеваю, какой он умный и какие у него классные идеи для проектов. В свою очередь рассказываю, что стыдно признаться, но планов у меня нет ни на год, ни тем более на десять лет, что у меня всё туманно, но я хочу колесить по всему миру, рисуя иллюстрации и создавая дизайн, пока не надоест или пока не влюблюсь по уши, чтобы остаться и завести семью, а потом буду путешествовать со своей семьей. Повисает пауза. Он смотрит мне в глаза, поднимает стакан с остатками виски и говорит: «Так и будет. Я вижу, ты горишь своими идеями и любишь то, что делаешь». В моих мыслях крутится тоже самое про него. Поднимаю стакан с голубой жижей: «Я тоже в тебя верю». Мы ударяем стаканы и допиваем напитки. Болтаем до двух часов ночи. Музыку выкручивают на полную, люди перемещаются с диванов на танцпол. Начинается ор и галдеж. Мы перекидываемся понимающими взглядами, встаем и направляемся к выходу из бара.

Идем по пустому ночному парку, продолжая беседу. На нас с обеих сторон падают большие тени деревьев от фонарей. Каждый шаг отдается эхом. За весь вечер он пару раз коснулся меня, и то когда накидывал свой пиджак на мои плечи. Нарек точно не из робкого десятка, я уверена, но не обманул и вел себя весь вечер как джентльмен, как и обещал. Идет рядом, и даже за руку не берет. Но я чувствую нарастающее электричество. Рассказываю историю про армянский автостоп, и в одну секунду он разворачивает меня к себе и притягивает за талию. Так резко, что меня сыплются искры из глаз. Придвигается еще ближе. Тепло его тела, запах его одеколона будоражат мое воображение. Спину обдает холодок. Смотрит мне в глаза и прижимается к моим губам своими. Целует меня так, как делает, кажется, всё в жизни: с мастерством и изяществом. Его горячий язык проникает в меня, и мы не можем оторваться несколько минут. В это время моё сердце как двигатель переходит на высокие обороты. Я чувствую давление в его штанах. По телу пробегают мурашки. Бабочки щекочут стенки желудка и опускаются вниз. Чуть отодвигаюсь: «А ты целуешься лучше, чем говоришь по-русски». И наш гогот разлетается на весь парк. Мы снова жадно сливаемся в поцелуе. Он прижимает меня к спинке скамейки и переходит к поцелуям в шею. Шепчет: «Так что, по домам или продолжим в более удобном месте?» В этот момент в моей голове возникает разговор субличностей, и сверкает сотни мыслей. Нарек смотрит на то, как диалоги проносятся в моих глазах. Говорит: «Я не настаиваю». Поднимает обе руки в знак того, что я свободна, прижимая при этом меня другой нижней пульсирующей частью тела к деревянной спинке скамейки. Нуууу… нет, в этот момент я понимаю, что свобода – это то, чего я хочу сейчас меньше всего. Голос в голове: «Просто скажи «да» и пусть он уже обнимет крепче, черт подери». Я прищуриваю глаза, одариваю его полуулыбкой и говорю с придыханием: «Поехали». Вызываем такси и приезжаем в какой-то загородный апарт-отель продолжать знакомство.

Он снимает галстук, расстегивает пуговицы рубашки и смотрит, как я медленно развязываю ремешок на своем платье. Подхожу ближе. Касаюсь ладонью его горячей груди и чуть надавливаю. Он понял намек. Пятится назад и садится на кровать. Сажусь сверху. Приглушаю свет. Начинаю игру. Сливаюсь с ним в поцелуе. Потом облизываю его губы. Нежно прикусываю. Целую в шею, потом ниже и ниже. Веду его к вершинам наслаждения. Бью по рукам всякий раз, когда он хочет перейти дальше. Я знаю, что ему это в новинку и сильно триггерит. Обычно он получает то, что хочет сразу. Но сегодня игра по моим правилам. Его темные глаза омуты вспыхивают пламенем, что кажется, могут оставить ожог на теле. Он в нетерпении. Но принимает мою игру и медленно снимает с меня платье. Нежно целует моё оголившееся плечо. Может, у меня и правда давно не было близости, но все прикосновения вызывают бурю эмоций. Он проходит языком по моей шее, и мне кажется, у меня зашевелились все волоски на теле. Нарек покрывает горячими поцелуями моё тело. Когда мы уже оба изнемогаем, то сливаемся в диком танце. Занимаемся любовью на всех скоростях, перепрыгивая с первой на пятую и обратно. Мне нравится все, что он делает, каждое движение его тела. Я издаю стоны, но мой голос приглушен застрявшими в голове нормами приличия и привычкой, что кто-то услышит и надо потише. После мы лежим изможденные. У меня свело судорогой правую ногу, и она продолжает немного подергиваться. Мы оба хихикаем над этим. Нарек опирает голову на руку, смотрит на меня. Отодвигает прядь рыжих волос с мокрого лба.

– Все хорошо?

Я медленно и довольно улыбаюсь.

– Лучше всех. – Глубоко вздыхаю и смотрю на его раскрасневшие щеки. Он целует меня в нос и идет курить на диван в соседнюю комнату.

Я остаюсь лежать, глядя в потолок. Обычно во время секса я успеваю рассмотреть все предметы в комнате и мысленно переставить несколько раз мебель. Но в тот момент все мои мысли были заняты им. Мне это нравится.

Ночь была шикарной. Бессонной и прекрасной. Мне всегда импонирует, когда мужчина спрашивает прямо, что девушке нравится, а потом действует. Это безумно льстит и заводит. Еще только 7 утра, а мои мысли уже заняты им. Кажется, уже вторые сутки я смакую в мыслях наш вечер со сладким продолжением до утра, и с этим надо завязывать. Правда, в память еще врезалась его фраза: «Мне быстро становится скучно, поэтому я не завожу длительных отношений», и она все портила. Потому что мне с ним правда интересно. Хотя я понимаю, что мы очень разные. Шестеренки в моей голове начали вращаться по-другому, когда я слушала его рассуждения и ловила его ход мыслей. Именно это меня притягивает больше всего. Я люблю гулять по чужим мирам, неизведанным и новым для меня. А главное – примерять их на себя. Улыбаясь, иду по коридору. Отвоевываю у индусов территорию на кухне и сажусь пить чай с бутербродами. Приходит сообщение: