Нил не оставил ее в покое - бросившись следом, он врезался в мириаланку всем телом, и ударил ее о переборку. Его локоть надавил на шею Луминары, заставляя ту хрипеть и бессильно хватать воздух губами.

– Я не хочу забирать, - с трудом выдавила она.
– Я хочу вернуть… тебя…

Эти слова пробудили в юноше ещё более сильную вспышку ярости. Зло оскалившись, он занёс кулак для удара наотмашь.

Когда его рука не сдвинулась с места, Нил несказанно удивился, и даже заподозрил некую технику Силы. Никакой техники, разумеется, не было. Было лишь его собственное нежелание, что изумило юношу ещё больше. Это удивление слегка отрезвило его - настолько, что красный туман ушел из его глаз. Нил разглядел, наконец, печаль, тоску, и сожаление в глазах Луминары. В глазах его любимой женщины, которой он собирался причинить боль. Которой он уже причинил боль, не задумываясь над тем, что творит.

Все опьянение силой, все бурные и разнообразные чувства, теснившиеся внутри него, и наполнявшие Нила энергией, схлынули отливной волной, оставив за собой неприкрытый, обнаженный стыд. Стыд не менее жаркий, чем недавняя ярость. Юноша потерянно опустил руки, и неловко попятился от Луминары. Его ноги зацепились друг за друга, и Нил рухнул навзничь, почти не заметив ни боли от удара, ни самого падения. Схватившись за лицо, он свернулся в позу эмбриона, и протяжно застонал.

– Я… я… как же так?.. Это ведь не… Я не хотел… не этого хотел… - бессвязно забормотал он.

– Нил, - раздался над ним мягкий и тихий женский голос.
– Нил… встань, пожалуйста.

Он не ответил, и даже толком не понял слов Луминары - осознание жгло его все сильнее, заслоняя весь остальной мир. Мириаланка не оставила его - ухватив юношу за плечи, она медленно, с натугой подняла его в сидячую позу. Вздрогнув от неожиданного прикосновения прохладных ладоней к лицу, Нил открыл глаза, и встретил взгляд джедайки, полный понимания и жалости. Он тут же отвёл глаза, не выдержав новой вспышки стыда.

– Не смотри на меня, - выдавил он, глядя в пол.
– Не трогай. Я слишком грязен. Я испачкал себя изнутри, сам, добровольно. Я… я поднял на тебя руку, - громко всхлипнув, он потерянно умолк.

– Просто запри меня здесь, - убито продолжил он, - отвези на Корусант, и сдай храмовой страже. Безумных выродков, вроде меня, лучше изолировать от общества.

– Не надо, Нил, - успокаивающе ответила Луминара.
– Не казнись. С тобой произошло то же самое, что и с большинством джедаев последних лет, вздумавших полезть в ситховские тексты. Поэтому орден их запрещает, вместо того, чтобы разъяснять их опасность. Соблазн легкодоступной силы велик, а наглядных примеров того, как теряют себя павшие на темную сторону, у современных джедаев нет. Вообще-то, мне не положено знать о таком, - она чуть улыбнулась.
– Ведь я всего лишь рыцарь. Но моя наставница решила последовать кодексу, а именно, его части о знании и неведении, в обход устава, и объяснила мне все.

– Да плевать на это, - вымученно ответил юноша.
– Плевать на темную сторону, падших, и все такое прочее. Я всерьез собирался тебя избить. Никто меня под руку не толкал. И я даже успел немного, прежде чем опомнился, - он подавленно схватился за лицо. Луминара накрыла его ладони своими, и отвела их в сторону. Юноша бросил на нее короткий взгляд, полный мучительной вины, и снова уставился себе под ноги.

– Ради тебя, я готова на много большее, чем вытерпеть минутку неприятных ощущений, - твердо произнесла мириаланка.
– Посмотри на меня.

Нил неохотно поднял взгляд на лицо женщины. Джедайка неотрывно глядела на него, излучая решительность и заботу. Юноша до боли прикусил губу - его очень некстати посетило воспоминание, как он смотрел в эти синие глаза с искренней злобой, желая причинить боль.

– Я была готова на много большее, чтобы вернуть тебя, - добавила Луминара.
– Но ты вернулся сам. Я даже толком помочь тебе не смогла - слишком растерялась, слишком… испугалась. Твое падение стало для меня слишком личным, - она грустно улыбнулась, и погладила Нила по щеке. Тот вздрогнул, с трудом удержавшись от того, чтобы не отодвинуться от ее ласки.

– Я очень надеюсь, что ты забудешь всю эту чушь о сдаче храмовой страже, - негромко продолжила она, - и не станешь бросать свою глупую наставницу, которая по уши влюбилась в ее юного падавана на старости лет, - юноша удивлённо вздрогнул, округлив глаза.

– Ты… не обижаешься?
– на автомате спросил он, совершенно не думая о своих словах. Мириаланка тихо засмеялась.

– Ну что ты такое говоришь?
– с лёгкой укоризной спросила она.
– Я люблю тебя. Как я могу обижаться на всякие мелочи?
– видя неверие в его глазах, она добавила:

– Разве ты не чувствуешь сам? Просто потянись ко мне через Силу. Потянись своими чувствами.

Продравшись сквозь свой же блок на восприятие, Нил коснулся сияющего сплетения быстрых потоков, которым видел свою наставницу, и ощутил ласковое тепло ее эмоций, без единого следа ледяных колючек обиды, злости, и недоверия. А потом, он четко и ясно услышал ее мысль:

“Поскорее бы он прекратил ныть, и встал с пола. Я все колени отсидела.”

Громко рассмеявшись, он вскочил на ноги, и помог подняться Луминаре.