Даниел перевел взгляд к Итану. Он с неприязнью посмотрел на старого вояку, которого давно сняли с должности военного. И поставили ни кем иным, как самым обычным техником. Но он продолжал нарушать устав.

Офицер махнул рукой Бену, и тот включил гравитацию в комнате Итана, открывая его двери. Мужик чуть ли не полком выбежал из камеры. Ему было тяжело привыкнуть и найти равновесие. Он бросился в туалет, придерживаясь за стену.

— Если Итан нарушит устав, — громко говорил первый офицер, — приказ его заблокировать в камере и затемнить стекло на трое суток. Орифия, — он поднялся со своего места. — Показывая расположение капитана и нашей команды. Я выполню твою просьбу. Пиво, закуски для тебя и Итана. Сорок восемь часов по уставу вам придется провести в этом отсеке.

Орифия кивнула принимая приказ. Она подхватила пиво из холодильника, открыла и улыбнулась, отпивая. Сама откинулась на диване.

***

Их группу привели в огромный зал. В зале было много удобных кресел, на которых можно было откинуться целиком. Аойо сказал, что их пригласили к празднику.Разделить с ними трапезу и услышать их историю и им нужно было подождать.

Люкас обвел свою команду взглядом. Его боевые офицеры приняли позиции у входа. Локка разочарованно вздыхала. Она была расстроена, что сопровождающий оставил их одних. Технари сидели в креслах. Они отдыхали и восторженно обсуждали планету, на которой были.

Ева стояла перед огромной стеной и рассматривала её затаив дыхание. Дориан сидел рядом, наблюдая за ней.

Картины, которые рассматривала Ева, были частью стены. Кто-то вылепил их из разных цветов. На ощупь напоминали глину. На стене был нарисован устрой их планеты, как решила Ева. У основания расстелилась гладь воды. Из которой наверх поднималась скала, усеянная туманом. Скала оканчивалась островом, на котором рос всего один цветок. Этот цветок растил маленький Ориф.

— Как уникально, — говорила девушка, оборачиваясь к Дориану. Он был единственный, кто находился рядом с ней. — Эта картина… Посмотри, весь их мир построен на воде. И… если опуститься ниже, за туман, можно увидеть прорисованную жизнь в водах.

Ева, забыв о какой-либо неприязни к инженеру, опустилась на корточки рядом с ним и руками проводила по светлым бугристым краскам.

— Я думаю, что там, в водах, тоже существует жизнь.

Дориан приложил руку к губам, внимательно слушая девушку. Её глаза горели счастьем, а вокруг неё стояла атмосфера вдохновения. когда она рассматривала это произведение искусства.

— И, — она приподнялась на ногах. Рукой вела по коричневому камню. С удивлением осознала, что это была не глина, это был настоящий камень. — Из воды идет жизнь наверх, где растет цветок. Я думаю, что этот цветок олицетворяет возможность существования орифов. Ты знаешь, что это означает?

Дориан затаил дыхание. Так красива была Ева.

— Они говорят о том, вся жизнь принадлежит воде. Но в чем уникальность. Ты заметил, что свет идет извне… А не от солнца.

И действительно, вся стена, на которой была нарисована эта картина, была подсвечена снизу.

С улицы донесся протяжной громкий звук, что Дориан решил, были сиренами. Следом раздались раскаты грома. Инженер поднялся со своего места и направился к окну, выглядывая наружу.

За мгновение небо затянуло темными тучами. По городу раздавался громкий повторяющийся звук. Ветра поднялись и полил дождь. Дориану пришлось поспешно отступить, поскольку прямо в окно полезла ориф-подросток. Она поддела руками окно и подняла его наверх. Выглядела девочка очень напугано. Ветер усилился и, громко вскрикнув, она схватилась за протянутые руки инженера. Сильные ветра моментально подняли вверх легкое тело девчушки. Люк поспешил на помощь. Дориан втянул её внутрь и Люкас закрыл окно.

Ориф глубоко дышала. Она села рядом с ними прямо на пол и начала отжимать воду из своих густых волос.

— Ты в порядке? — спросил Дориан. Золотые глаза смотрели на инженера. Закончив выжимать волосы, она начала руками их прочесывать. К ним подошла Ева и протянула руку Орифу. Девчушка улыбнулась ей, приоткрывая едва заметные клычки. Она с интересом подхватила белую ладонь Евы и начала рассматривать, переворачивая. Потрогала её коротко подстриженные ногти своим плотным черным. Она приложила ладонь Евы к своей щеке и улыбнулась её. Девушка не знала, что означали её действия, но не выдергивала руку. Ориф тогда протянула руку Еве.

Джонсонс опустилась на колени перед Орифом, села и приложила её руку к своей щеке так же, как это делала девочка. Улыбка на лице девочки стала ещё шире, и она произнесла набор звуков. Она взяла руку Евы, положила на свою груди и произнесла:

— Иорьйя.

— Ева, — произнесла Ева, повторив движение орифа.

— Еуаа, — повторила девочка. Но произнесла в так мягко, что вышел только гласный звук. На этом их разговор окончился. Ориф отпустила руку Евы, поднялась на ноги, осмотрелась и подошла к картине. Ева направилась за ней. Девушка положила руку на нарисованного орифа и произнесла:

— Оириф.

Ева кивнула ей. Тогда Ориф надавила на картинку и свет засиял ярче, и она издала набор звуков низкой тональности. Ева, приоткрыв рот, в восторге наблюдала за этим. В зал забежал Аайо. Он нахмурился и начал издавать набор разных звуков, заставив девушку подростка прижать голову к плечам. Она обернулась к нему и начала что-то говорить оправдывающимся голосом. Аайо указал ей на дверь, и девчушка поспешила убежать.

***

Аойо привел людей в просторный зал, где постепенно собирались орифы. Он объяснил им, что они находились в храме. В большие праздники на Лууиозе каждый ориф мог прийти в храм за деликатесами.