Доложив о выполнении задания, пошли осматривать новый аэродром. Расположен на пологом мысу, протянувшемся от гор к морю. С одной стороны небольшой поселок, с другой, за железнодорожным полотном, - населенный пункт побольше. Там в школе должен разместиться летный состав.

В школе нас встретил комиссар эскадрильи Ермак.

– Располагайтесь, ребята, кто на чем стоит! Коек интенданты еще не подвезли.

Через четверть часа мы уже спади крепким сном, подстелив под бока комбинезоны.

За Жору Соколова!

С сентября части 9-й пехотной дивизии противника прорвались на северную окраину Новороссийска. Завязались упорные уличные бои. Немецкая авиация наносила удары по порту, железнодорожной станции, нефтехранилищам, элеватору.

В полк беспрерывно поступали боевые приказы. Мы стали вылетать не девятками, а звеньями.

Седьмого утром звено во главе с майором Стародубом вылетело на бомбежку войск противника на рубеже Гайдук, Глебовка. При наборе высоты я почувствовал, что левый мотор стал давать перебои. Из патрубков выбивались струи белого дыма.

– Командир! Что с мотором?
– заметил и Димыч.

Вспоминаю доклад техника перед вылетом. В бак левого мотора Варварычев добавил масла, сменил все свечи зажигания на новые.

– Наверное, дело в свечах.

Увеличиваю обороты, чтобы прожечь их. Слышны хлопки, появляется тряска. Самолет дрожит, точно катится по булыжной мостовой на тележных колесах. Сбавляю обороты - хлопки и тряска не уменьшаются. Ведущий ушел далеко вперед. Что делать? Досадно, но единственный выход - вернуться. Приказываю связаться с ведущим к с КП полка, доложить решение. Разворачиваюсь, ложусь на обратный курс. Нагруженный самолет начинает терять высоту, не хватает мощности моторов.

– Димыч, сбрасывай бомбы в море!

Начала подниматься температура головок цилиндров. А до аэродрома еще целых пятнадцать минут. Из правого мотора выжимаю все, что могу. Наконец сажаю машину и, зарулив на стоянку, выключаю моторы. От наступившей тишины звенит в ушах. Смахнув со лба капли пота, еще раз проверяю положение сектора опережения газа. Вдруг не в технике дело? Нет, сектор стоит правильно, до упора назад. К машине уже бегут инженер эскадрильи Жданов и техник Варварычев.

– Что стряслось, Минаков?

Объяснил, избегая взгляда Ивана.

– Что за чертовщина?

Жданов полез в самолет. Подошел комиссар эскадрильи. Варварычев виновато помогал Жданову открывать капот. Комиссар ободряюще положил мне руку на плечо:

– Ничего, бывает! Хорошо, что не над территорией противника...

Я переживал за Ивана. Неужели мой техник дал маху? В боевом напряжении последних дней это было немудрено. Наверно, забыл уж, когда и спал ночью... Взревели моторы, Жданов вывел обороты на взлетный режим. Затем проверил работу моторов на одном магнето. После больших перебоев они заглохли. Варварычев вывинтил свечи, Жданов осмотрел их, покачал головой.

– Производственный дефект. Я вздохнул облегченно.

– Сейчас заменим.

– Ставьте старые, - попросил я.
– Ничего, что вытерпел срок.

Пока мы разбирались, звено вернулось с задания. Подошел майор Пересада.

– Минаков, самолет исправен?

– Так точно! Готов выполнять боевую задачу!

– Одному звену твоей эскадрильи, - повернулся начштаба к Балину, приказано перелететь на соседний аэродром, в гвардейский полк. Там им подвесят торпеды. Задача - атаковать корабли противника, обнаруженные на переходе у Крымского побережья.

– Ясно!

– Ну, раз ясно, решай, кого посылать. Минаков, Андреев и Артюков. Ведущий - Минаков.

– Есть!
– поспешил я ответить.

После ухода начальства спросил Никитина:

– Не забыл, как выходить на торпедирование?

– На Балтике приходилось, в мае в Махачкале немного тренировался.

– Ну тогда порядок!

Штурман Артюкова имел опыт сбрасывания торпед на полигоне, а третьему штурману, Соколову, не приходилось иметь с ними дело. Его инструктажем занялся Никитин.

Наскоро подзаправившись бутербродами с чаем, вылетели.

Через несколько минут после посадки к нашим машинам подкатили на тележках шестиметровые стальные сигары, вместе с торпедистами мы принялись проверять и подвешивать их. Закрепив торпеды в замках, прикрепили контейнеры с тормозными парашютами. Все готово, можно взлетать. Но команды не поступало.

Минут через двадцать подкатила машина, вышел коренастый, широкоплечий подполковник Токарев, командир 5-го гвардейского авиаполка.