– И что ты предлагаешь?

В темноте блеснул выскочивший из ножен боевой меч.

– Пусть их рты замолчат навеки, – кровожадно прошептал Аарон.

– Да ты, похоже, настоящий маньяк, – в притворном ужасе воскликнул Моисей. – К тому же ещё и явный женоненавистник, хотя я понимаю причины твоего столь необычного поведения…

– Это я то женоненавистник? – невероятно рассвирепел здоровяк.

– Ну да ты, не я же, в конце концов, у меня в этом плане всё, слава Яхве, в порядке.

– А почему ты вдруг решил, что у меня с этим что-то не так? – внезапно остыв, удивился Аарон. – Разве я давал хоть какой-нибудь повод сомневаться в моей мужской состоятельности?

– Ну… в общем-то… нет… – был вынужден признать бывший жрец. – Но пнул я тебя тогда довольно таки сильно.

– Жестоки и не справедливы твои слова.

– Ну, хорошо, так уж и быть я беру их обратно. Тем не менее все твои разговоры о шпионах полный бред. Если в твоей голове ещё осталась хоть капля разума, ты немедленно забудешь всю эту чушь и пойдёшь крепко спать.

– Ага, как же… пойду я спать… ногами вперёд… а они ночью… это самое…

– Что «это самое»?

– Выпустят всем кишки.

Моисей протяжно застонал:

– Да ну тебя, достал уже. Таки достал даже меня, а уж я то разных зануд достаточно повидал на своём веку. Всё, я ухожу спать и не желаю больше слушать весь этот вздор.

И плотно запахнув одежды, пророк решительно покинул густые заросли.

– Вам здесь не тут, – прошептал Аарон, воровато озираясь, – просто так я это дело не оставлю…

Когда лагерь беженцев накрыла абсолютная тьма (щербатый лик луны зашёл за плотную тучку) Аарон бесшумно выбрался из кустов змеёй крадясь среди спящих. В темноте женщин было довольно трудно отличить от мужчин и глава повстанцев решил ориентироваться по мерно вздымающимся во сне бугоркам.

– Ага! – глухо воскликнул безумец, вцепляясь руками в упругие весьма приятные на ощупь выпуклости.

Дальше произошло непредвиденное. Сокрушительный удар отшвырнул Аарона прямо к журчащему рядом пресному источнику. Быстро придя в себя, здоровяк с трудом осознал всю нелепость своей ошибки, смочив лицо прохладной водой. В темноте он всё напутал, схватив за горбы верного спящего на песке верблюда, который не преминул тут же хорошенько лягнуть страдающего бессонницей хозяина в живот.

– Хасан, зар-р-р-раза! – Аарон зло пихнул сандалией вьючное животное в мохнатый бок.

Верблюд отозвался нечленораздельным ворчанием, звучащим однако вполне оскорбительно. Даже личный верблюд Аарона и тот не уважал его, что уже говорить о простых иудеях.

Беглецы спали вповалку, кто где упал и потому безумец стал действовать осторожней, высматривая переодевшихся шпионов в тот момент, когда из-за туч появлялась луна.

Наконец он нашёл то, что нужно. Спящая женщина как видно была немалых размеров. Ростом уж точно с Аарона, а её вздымающиеся груди… Хасан непременно должен был бы издохнуть от зависти при виде этаких «бугорков». Вообразив, что перед ним переодетый мужчина, Аарон приготовился действовать. Иудейская женщина таких размеров просто не могла существовать в природе, а что касается выпуклостей, то в любом случае они были, скорее всего, не настоящие, так что никакого урона чести если что не случится.

Аарон терпеливо дождался, когда луна снова зайдёт за тучи и, поплевав на руки… Из глаз полетели такие звёзды, что тёмная ночь могла показаться ясным солнечным днём. Последнее что он успел понять, перед тем как погрузиться в очередное спасительное беспамятство, это то, что груди у якобы фальшивой женщины были вполне настоящими.

Очнулся Аарон, когда давно настало утро и первое, что он увидел это перекошенное от гнева раскрасневшееся лицо Моисея:

– Что проснулся, цудрейтер позорный? С добрым утречком! Фингал у тебя под глазом невероятно радует мой взор. Я бы ещё и от себя как следует добавил. Как спалось, кошмары не снились?

– Не а, – честно признался предводитель, потирая выросшую на лбу шишку. – Хасан мне снился. Верблюд мой. Вещал что-то человеческим голосом по поводу своих горбов.

– А у нас тут случились небольшие цуресы.

– Да?

– Ага, и с какой новости тебе начинать? С плохой или с очень плохой?

– Давай с просто плохой.

– Значит так, пока ты дул себе в две дырки, пропал твой верный верблюд Хасан.

– КАК?!!

– Да вот так, а вместе с ним исчезли две жаждущие лучшей жизни заблудшие «овцы» плотник Шлумиэль Мигаль и пекарь Ашмелон Абашталь.

– Ах, мерзавцы, какие мерзавцы… Впрочем, мне с самого начала не понравился этот верблюд, особенно выражением своей надменной морды.

– Но это ещё полбеды, – хмуро сообщил Моисей.

– А что, таки случилось что-то ещё? – изображая саму святую невинность, поинтересовался Аарон.

– Вторая новость куда хуже. В наших плотных рядах объявился бесстыдный насильник. Вот эта святая женщина… – пророк указал на закутанную в белые одежды стоящую рядом фигуру, – или нет, вот эта… – бывший жрец кивнул в сторону горько всхлипывающей незнакомки немалых размеров, – утверждает, что ночью ею пытался овладеть какой-то бородатый пропахший верблюдом мужлан. Ответь мне, не знаешь ли ты, Аарон, кто бы это мог быть?