– Кстати, – вспомнила я и подняла голову к Лешке, – это не Череп писал вчера.

– А кто же? – задумался Кент. – Нелька если только. Или Сабир. А может, врет?

– Ну не знаю тогда, – пожала плечами я. – Я его даже Киборгом припугнула.

– Че писал-то? – поинтересовался Мальборо, который был еще не в курсе вчерашнего.

– Че-че. Как будто сам не знаешь, что про Сашку говорят, – проворчал Кент.

– А-а, это.

– Кент, вы здесь? – послышался голос Альки из-за кустов.

– Здесь, – отозвался Кент.

Монтана подлетела со скоростью света и, задыхаясь, сообщила мне новость:

– Я сейчас встретила Флинта. В семнарь Череп приходил, сказал, что ты шлюха. Канат разозлился, велел тебя словить. Сказал, что его опозорили и после вашего с ним разговора ты не только к нему дорогу забудешь, но и вообще все забудешь. Вот!

– Вот так новость! – присвистнул Кент.

– Сашка, беги скорее домой и одна никуда не ходи! – продолжала Алька. Она была очень встревожена. Я не очень понимала, почему, но по реакции остальных догадалась, что все действительно серьезно.

– Надо нашим сказать и сходить к Канату, – рассудил Мальборо. – А тебе, Сашк, действительно лучше домой. Если сейчас из семнаря придут, мы вдвоем не справимся, да еще, чего доброго, в ментуру опять загремим.

– Тогда до свидания, – попрощалась я и зашла в подъезд. Я не успела даже дойти до первой лестницы, как кто-то, прятавшийся в глубине ниши под лестничным маршем, схватил меня за плечо и с размаху ударил кулаком в лицо. Я больно ударилась головой о стену и сползла вниз, а тот, кто меня ударил, побежал вон из подъезда.

Мне хотелось плакать. Не столько от боли, сколько от обиды за незаслуженный удар. Неужели они настолько дураки – те, кто это сделал, что поверили в эту чушь про меня? И кому поверили? Черепу и Нельке. Вот уж хороши свидетели. Свечку что ли рядом держали?

Я все-таки не заплакала. Кое-как собрав волю в кулак и держась рукой за голову, я дошла, не торопясь, до своей квартиры, благо, мама была занята на кухне и не увидела меня сразу. У себя в комнате я посмотрелась в зеркало. Место удара покраснело.

– Черт, синяк будет, – с досадой пробормотала я. – Завтра Фаина мне точно задаст.

Так оно и случилось. Пока мама сидела в коридоре, сморкаясь в платок и пытаясь успокоиться, Фаина Алимовна отчитывала меня:

– Все-таки по моему вышло! Я говорила тебе! И вот, пожалуйста, уже синяки пошли!

– Все не так, как вы думаете. Это последствия того, что про меня болтают, – сказала я хмуро, дотрагиваясь до глаза, который немного заплыл и болел. Я перед этим час пыталась замазать его тональным кремом, но без особого успеха.

– Как это? – удивилась Фаина.

– Семнарь охоту на меня начал, а это, наверное, его первые шаги. Череп им сказал, что я шлюха, – сообщила я мрачно.

– Значит, ты знаешь, кто заварил эту кашу? Прекрасно. Слухи правдивы?

– Нет, конечно, – я злобно хмыкнула. Попадись мне эта Нелька сейчас, я вцепилась бы ей в волосы со всей душой. Уж тогда бы она не посмела даже пикнуть про меня что-то. Но я даже не знала, как она выглядит, и между тем у меня вся жизнь из-за нее менялась с немыслимой скоростью.

– Почему же они появились? – допытывалась Фаина.

– Говорят, Нелька в Сабира влюбилась, вот и наболтала. А Череп теперь все это раздувает.

– А ты не врешь? Ведь если это было, тех, кто это сделал, могут отдать под суд. Ты имеешь право написать заявление, если это было, – пояснила Фаина, делая акцент на слове «это».

– А чего это я буду писать заявление, если не было ничего? С какой радости? – поинтересовалась я. – Могу справку принести.

– Ну ладно, зови маму, – Фаина сказала это с явным облегчением.

Я уже встала, чтобы выйти, когда Фаина поинтересовалась:

– Ты бросила курить?

– Нет.

– Загубишь здоровье-то, бросай. Я тоже курила, а теперь, хоть и бросила, с легкими не лады.

Я кивнула и вышла. Мама, уже досморкавшись, встала мне навстречу:

– Ну?

– Иди, она тебя ждет. Я домой.

Я наивно подумала, что на сегодня уже вряд ли будут какие-то приключения, синяка ведь должно было хватить для канатовских обиженок.

Возле ворот РОВД я набрела на парня, у которого никак не мог завестись мотоцикл. Это напомнило мне шуточные жалобы Кента, и я не сдержала улыбку.