– Ты садись, садись, а то вдруг ошпарю нечаянно, - а я вздрогнул и отшатнулся словно это уже случилось, - На. И, давай, уже спусти пар.

Я взял протянутую кружку, погладил ее глиняный бок и приосанился. Юг вдруг засмеялся.

– Прости, Нимблус, просто так оказывается здорово вдруг осознать, что хоть что-то остается неизменным. Итак…

Я вздохнул и уткнувшись носом в кружку выпалил:

– Это не Ада. Верней не со всем она, да? Как тебе удалось? Мы до сих пор топчемся на месте, но дальше тупых резиновых кукол не ушли. А здесь… Она реагирует на раздражители! Она адекватно реагирует на раздражители. На все: на тактильные, на эмоциональные… на свет, на звук, - я вскочил и чуть не облился все еще горячим глинтвейном. Замер на миг и поставил кружку на камин, - Юг, уверен, что она и на огонь, и воду реагирует. А рефлексы!!! У!!! Какие у нее рефлексы! И условные, и безусловные… - я схватил себя за волосы, взъерошил их, и заметался по комнате, не находя слов…

Глаза друга не следили за моими метаниями. Он сидел, смотрел в огонь и отхлебывал время от времени их своей чашки. Его лицо порой освещалось довольством человека, добившегося признания, а потом снова проступала усталость, тревога и что-то еще… я не смог прочитать этой эмоции на его лице и заткнулся. Тишина замерла в растерянности, а потом плавно растеклась по комнате, и я присел в кресло, прихватив по дороге свою кружку.

– Что ты умолк? Оказывается, это приятно – услышать столь бурную оценку своей работы от старого друга. Может еще позадаешь вопросы?

– Вот еще! Можно подумать ты дашь ответы, - буркнул я и отхлебнул.

– Отчего же, - усмехнулся Юг. Встал и прошел к бюро его деда, открыл и вынул несколько папок. Открыл верхнюю и одну за другой отколол несколько фотографий, - Прости, это личное. А вот это бери. Надеюсь, ты найдешь все ответы на свои вопросы.

Он протянул мне папки и я, не веря, опасаясь того, что все это исчезнет с моих колен, начал торопливо листать. День за днем, год за годом были подшиты в эти папки педантичной рукой друга. Отчеты, исследования, результаты… Фармакология, ЭЭГ, регистрация потенциалов. Каторжный труд, в одиночку…

– Боже! Когда ты спал? Ел? И кстати, на что ты жил и проводил исследования? Я же помню дед оставил тебе только дом и ни гроша в карман не положил.

– Ты не поверишь, - хохотнул Юг, - сначала я проел все, что мы скопили с Адой при ее жизни. Потом пришлось продать кое-что из дедовой коллекции, - он скривился, как от боли, - а потом позже – Ада писала любовные романы, а я продавал. Но до этого я учил эту… копию правильно держать вилку, ложку, носить солнцезащитные очки, ходить, причесываться, разбираться в искусстве, музыке, литературе, религии, а она эту кашу переваривала и писала. Да и писала по началу… у, лучше не вспоминать. Хотя? Это было незабываемо. Сейчас…

Я хотела б сказать тебе, милый,

Все, что помнишь и мной не забыто.

Все, что было в душе не убито.

Много лет только это спасало.

– Да, этот период был неповторим. Думал сойду с ума. И вдруг, она знакомится в парке со стареющей дамой, - он вновь хохотнул и усмехнулся, - Да, повезло со старушкой. Та читала взахлёб бульварную муть и подарила новой подруге книжку. Ада прочла и утром села писать сама. Оказалось, что ей есть, что сказать об этом, - он кивнул в сторону книжных полок, - И удивительно, но в каждом слове была Ада. Словно ее подсознание просыпалось в этот момент.

Он замолчал, снова глядя в пламя, и покачивая в пальцах опустевшую кружку.

– Ну, что ж пора. Тетушка Нелл постелила тебе в прежней комнате. Она помнит твои привычки. Утром Ада уедет с тобой. Прости, друг, что накрылся твой отпуск, - я замер, безмолвно глядя в лицо друга, а он, скептически поджав губу, хмыкнул и продолжил, - Не предполагал я, что ты нас так быстро «поймаешь» …Хотелось всё же дать тебе отдохнуть, - он хохотнул и посмотрел на меня, - пару дней, а ты оказался шустрым, и Аду засёк в первое же утро.

– Ты не жалеешь? Говоришь так, словно рад от нее избавиться.

– Рад, - кивнул Юрген. Вдохнул глубоко и встал, не выпуская кружку из рук, - Гансу скажи, пусть с кожей поработает. Та, до которой додумался я, не стабильна. Раз в полгода приходится «ложиться на обследование» и полностью менять. Расслаивается, - он еще раз отхлебнул из кружки и продолжил, - Да расслабься ты. Я не жалею. Я счастлив и полон надежд. Вы с Гансом вытяните из моих наработок всё, что нужно для науки. Вы – мои друзья. Я в вас верю. А я?.. Это всего лишь модель, и я устал от неё. И у меня другие цели и задачи в этом деле. Я, пожалуй, снова «уеду на неопределенное время».

Он прошелся к окну, отдернул штору и застыл, глядя сквозь стекло. Почему-то у меня возникла мысль, что он вряд ли видит, то что там, за ним.

– А вернешься? – решился я прервать его молчание.

– Вернусь, - покивал он, не поворачивая головы в мою сторону, - Разлюблю Аду и вернусь. Или, - он помолчал еще и продолжил, - вернусь с ней.А вы уж там постарайтесь не сломать эту…подделку.

Утро встретило меня ощущением радости от предстоящей работы. Я не спал всю ночь, читая и перечитывая дневники исследований, но был бодр, как никогда. Хотелось быстрей назад. К работе. В лабораторию.