– Увы-с, месье князь. Абсолютно ничегошеньки не понимаю.
– Ответили с закрытыми глазами.
– Не моё-с. Вот, шпагой махать или там подраться ради дамы или на дуэли кого подстрелить, это всегда с удовольствием. А стихи? Нет. Не моё-с.

…Хорошо. Расслабьтесь. Полная пассивность, отсутствие каких-либо мыслей и движений тела. Скажите первое четверостишье, которое появилась у вас в голове... Например, про волны, море, бурю...

Штабс-капитан улыбнулся и процитировал...

Я помню море пред грозою:

Как я завидовал волнам,

Бегущим бурной чередою

С любовью лечь к ее ногам!

Вселенец посмотрел в платок. Сделал несколько движений пальцами.
– Замечательно, Александр Дмитриевич. Постарайтесь запомнить и проговорить про себя стих несколько раз. А все остальные продолжают слушать мой голос.

…Ощущение приятного блаженства души и тела. Вы наслаждаетесь этим необыкновенным внутренним комфортом и прекрасными стихами, которые постепенно возникают в голове каждого из вас. Вы видите их, чувствуете, готовы перенести на лист бумаги…

– Ваше сиятельство, - прапорщик Новиков вновь не выдержал.
– У меня в голове такой сумбур и беспорядок. И настроение поганое. Признаюсь, с детства не терплю стихов! А этого ухажёра, рифмоплёта, который увёл Софьюшку, просто порвал бы, растоптал, раздавил вместе с его гнусными стишками. Не дай бог встречу! Убью гада!

…Успокойтесь, сударь. Расслабьтесь. Соберитесь силами и скажите первое, что придёт в голову про любовь и ревность в стихах. Давайте, три-четыре. Я приказываю – говорите!

Прапорщик сделал глубокий вздох, как будто собрался разбежаться и нырнуть в глубь метров на десять...

Пока люблю, ревную всё равно: По поводу, без повода. Вздыхая,

Смотрю часами в тёмное окно,

Знакомую фигурку поджидая.

А если перестану ревновать,

Дорогой безразличия шагая,

И ложь за правду стану выдавать,

Любовь ли это? Право же, не знаю.

Присутствующие, услышав большой стихотворный экспромт, вышли из транса и удивлённо посмотрели на прапорщика.

– Григорий Иванович!
– «доктор психодиагностики» довольно покачал головой. Похвалил прапорщика.
– Вы, батенька... талант! Друзья, поаплодируем господину Новикову! А теперь, раз все вышли из транса, закончу занятие и подведу итоги. У вас в голове возникло несколько стихотворений. Все расходимся по каютам. Берём письменные принадлежности и переносим придуманные произведения на бумагу. Через час сдаём. Вопросы, есть?
– Спросили для вида. И тут же ответили сами себе.
– Вопросов, нет. Ис-пол-нять!

.....

Князь Волконский, потрясённый увиденным, подошёл к Ланину - Cher Kirill Vasilyevich, qu'est-ce que c'еtait? (Милейший Кирилл Васильевич, что это было? Франц.).

Вселенец гордо поднял подбородок. Чуть подался вперёд. Похвастался.
– Systеme unique de formation des officiers du Prince Lanin! (Уникальная система обучения офицеров имени князя Ланина. Франц.).

Волконский красноречиво свёл густые брови в линию.
– И чему учит эта система?

– Искусству красиво складывать слова в рифмы. А рифмы в стихи.

– Не понял. А зачем им это?

– Как же, милейший Пётр Дмитриевич? Каждый офицер, особенно артиллерист, особенно 22 артиллерийской бригады, должен разить врага не только оружием, но и силой слова. Так сказать, уметь фехтовать глаголом и рифмой. А если серьёзно, в последнее время заметил, что они мучаются бездельем. Надо было чем-то занять. Подумал, решил - пусть пишут стихи. Будет замечательно, если у кого-нибудь получится. Не получится – да и чёрт с ними. Вы в курсе, что я, с недавнего времени, являюсь владельцем московского журнала "Вестник Европы". И как собственник ощущаю полное отсутствие интересного материала для читателей. Особенно стихов.
– Князь поправил себя.
– Хороших стихов.

Глаза Волконского прищурились. А затем расширились до неприличия.
– Вы? Собственник журнала "Вестник Европы"? Правда?

– О-хо-хо, житие мое...
– вселенец горестно выдохнул, показывая, какая тяжёлая доля у владельцев заводов, газет, пароходов.

Князь тут же забыл о чём хотел узнать. Другие мысли мгновенно заполонили его голову.
– Кирилл Васильевич, милейший! Голубчик! Так может напечатаете мои мемуары. Мы с вами давно знакомы. Съели не один пуд соли. Сами меня консультировали и поправляли в моём сочинительстве.