— Фиджи, — прошептала Иззи.

— Что? — Кровь отхлынула от мозга, мысли путались.

— Фиджи. — Она заразительно улыбнулась, перебросила через меня ногу и уселась сверху. — Вот куда мы поедем в отпуск. На Фиджи. Там тепло. Там песчаные пляжи. И это далеко, не надо беспокоиться из-за толпы.

— Люблю песчаные пляжи, — пробормотал я.

В прошлый раз я был на пляже вместе с ней. Меня охватило возбуждение; руки скользнули к ее бедрам.

— Хорошо. Значит, едем на Фиджи. — Иззи взъерошила мне волосы, и я потянулся к ней. Ее губы едва коснулись моих. — Сможешь целовать меня в океане.

Это стало последней каплей. В один миг от моих благих намерений не осталось и следа. Я еле держался, чтобы не опрокинуть ее на спину.

— Нейт? — Губы Изабо нагло дразнили меня.

— Хмм?

— Сейчас я тебя поцелую.

Тогда, в Джорджии, я сказал ей то же самое, но в ее устах те же слова звучали в тысячу раз сексуальнее.

Я первым ее поцеловал и застонал, когда губы Иззи разомкнулись. Это был такой сладкий поцелуй; наши языки сплелись, я заново изучил очертания ее губ. Все было в точности, как я помнил, но в тысячу раз лучше.

Я запустил руку ей в волосы; наши головы склонились под идеальным углом, и поцелуй совершенно вышел из-под контроля. Ее грудь прижалась к моей. Ее бедра раскачивались над моими. Мы дышали в одном ритме. Мне не хотелось никуда бежать: мое место было здесь, с Изабо.

Наша связь не поддавалась определению, и отрицать ее существование было невозможно.

— Я почти забыла, как это здорово, — выпалила Иззи между поцелуями.

— Я думал об этом каждый божий день. — Я схватил ее за бедра и прижал к себе, чтобы она почувствовала, как я возбужден.

— Я так по тебе скучала. — Она коснулась губами моих скул, а ее руки скользнули вниз по рукам, по торсу. — Не надо было, я знаю… Это совершенно нелогично…

Я мягко потянул Изабо за волосы и снова поцеловал, губами и языком сообщив, что полностью разделяю ее чувства. Пальцы скользнули с ее бедер на поясницу; я просунул руку под рубашку и стал гладить Иззи по спине.

Она ахнула от этого легкого касания, а я судорожно сглотнул.

— Ты везде такая чувствительная? — спросил я, проводя пальцами вверх и вниз по гладкой коже.

— А ты попробуй узнать.

Она расстегнула блузку, и та распахнулась. Под ней оказался светло-голубой кружевной лифчик, идеально поддерживающий грудь. Мой рот наполнился слюной.

— Ох, — у меня вырвался животный стон, — ты идеальна, Изабо.

— Коснись меня.

Уговаривать не пришлось. Мои руки скользнули по ее бокам, погладили талию, поднялись к груди и сжали ее сквозь кружево. Грудь почти помещалась в ладонь.

— Видишь? Ты идеальна.

Иззи рассмеялась, поцеловала меня, и я потерял голову; все мои благие намерения испарились, растворившись во вкусе поцелуя, в ее тихих стонах и прикосновении сосков, затвердевших под тканью от моих ласк.

Я провел языком по ее шее к ключице. Схватил Иззи за ягодицу и слегка приподнял, чтобы поцеловать сосок. Кружево было слишком плотным и мешало осуществить задуманное; я потянул за чашечку лифчика и с наслаждением коснулся губами соска. Иззи тихо застонала.

— Нейт. — Ее ногти впились мне в плечи.

Член натягивал ткань джинсов, но я порадовался, что одет. Иначе я бы просто не смог себя контролировать. Стянув с Иззи лифчик, я переместился к другому соску, чтобы сделать с ним то же, что с предыдущим.

— Какая ты чувствительная, — пробормотал я, уткнувшись ей в грудь. Иззи задрожала.

— Я только на тебя так реагирую, — ответила она хрипло и очень сексуально.

Я не хотел даже думать, что кто-то другой мог касаться ее так.

Она была моей. Судьба, Бог, сила Вселенной — не знаю что, но что-то привело ее ко мне. И она была моей.

То есть нет. Существовала какая-то причина, почему нам нельзя быть вместе… но я забыл, какая.

Я оттолкнул эту мысль и поцеловал Иззи еще глубже, потом обхватил ее за спину и перевернул, так что она оказалась подо мной. Ох, зря я это сделал. Она обхватила меня ногами так, будто они для этого и были созданы.

Иззи погладила меня по спине, потянула за рубашку и провела рукой уже по голой коже. Разум меня покинул; я начал раскачиваться, прижимаясь к ней. Она издала сладостный стон.

— Еще, — потребовала Иззи и схватила меня за задницу.

Я жарко поцеловал ее в шею, давая то, чего мы оба хотели. Раскаленное желание пронзило меня насквозь. Я целовал Иззи и чувствовал себя шестнадцатилетним пацаном, неопытным и неспособным себя контролировать. Мной полностью владела слепая первобытная страсть.