Боже, что со мной не так? За несколько месяцев я так и не смогла завязать ни с кем отношения, а теперь вот предпочитала думать о Нейте, а не вживую общаться с парнем! Может, то же случилось с Нейтом и его последней девушкой, теперь уже бывшей? Он пару месяцев с кем-то встречался, и я даже засомневалась, поедем ли мы на Фиджи. Мы забронировали поездку на июнь. А еще я ревновала. В общем, ситуация сложилась очень нездоровая.

В последние полтора года мы начали переписываться не на бумаге, а по электронной почте, но даже электронные письма приходили редко: его опять отправили на военную операцию. Я уже потеряла им счет.

Телефон на столе завибрировал. Я взяла его, чтобы прочитать сообщение; Серена склонила голову и посмотрела на меня. Нет, просто электронное письмо. Я установила оповещения «Гугла», и раз в неделю мне присылали сводки.

Но сегодня это были не просто сводки. Сердце дрогнуло, когда я прочла заголовок.

Натаниэль Фелан.

Я перестала дышать и начала яростно бить по экрану, словно от этого статья открылась бы быстрее. С ним все в порядке, повторяла я про себя. Иначе и быть не может. С ним все в порядке. Но почему-то я не могла вздохнуть.

Я нажала на ссылку, и в ушах загудело: ссылка вела на сайт с некрологами.

Нет.

Мой мир рухнет, если Нейта в нем не будет.

На экране высветилась статья. Я моргнула. Элис Мари Фелан. Я пробежала глазами некролог; на последних строчках сердце ушло в пятки. У покойной остался муж Дэвид и единственный сын Натаниэль.

Мама Нейта умерла. В некрологе говорилось, что похороны и служба состоятся сегодня в четыре часа.

Нейту сегодня будет очень плохо.

— Мне надо бежать.

Я достала из кошелька двадцатку, бросила на столик и ринулась к двери. Серена даже не успела меня окликнуть. * * *

В 15:44 я вышла из машины, взятой напрокат в самом маленьком аэропорту, который мне только доводилось видеть, и раскрыла зонтик. У меня имелся всего час, чтобы переодеться в номере единственной гостиницы, где оказались свободные места, — она же была самой дорогой. Но хорошо хоть черное платье нашлось в шкафу. Билеты на самолет? Забронировать их было непросто. Но я справилась.

Я думала, что в декабре в Иллинойсе снежная погода, но шел ледяной дождь. Я обогнула седан и зашла на кладбище. С гулко бьющимся сердцем увидела вдали небольшую траурную процессию. Каблуки увязали в бурой траве.

Телефон в кармане завибрировал, и я запуталась рукой в кармане, пытаясь его достать. На экране высветилось сообщение:

Мама:

Серена сказала, что ты сбежала с завтрака?

С какой стати она сейчас обо мне беспокоится?

Я покачала головой и сунула телефон в карман.

Процессия двинулась дальше, и я последовала за морем зонтов к нескольким рядам складных стульев, расставленных с края у последнего ряда надгробий.

Под широким зеленым навесом пестрели цветочные венки и стоял на возвышении закрытый гроб. Толпа продвигалась по проходу; люди рассаживались слева и справа, некоторые шли вперед, заворачивали и направлялись к задним рядам.

Выражают соболезнования семье, подумала я.

Меня затошнило, я вцепилась в ручку зонта и впервые засомневалась, не совершила ли ошибку. Я так стремилась успеть на похороны вовремя, что даже не подумала: возможно, мне здесь не место.

Ведь Нейт наверняка не захочет меня здесь видеть — вдруг он с девушкой? Он мне даже не позвонил.

А может, он вообще не придет; выходит, я, незнакомый человек, без приглашения явилась на чужие похороны.

В любом случае мне не будут рады.

Я решила, что надо просто выбрать место и тихонько сесть.

Телефон в кармане снова завибрировал. Мама прислала еще два сообщения.

Мама:

ИЗАБО АСТОР, ответь мне НЕМЕДЛЕННО!

Мама:

А то я отправлю кого-нибудь тебя искать!

Я быстро набрала ответ.

Изабо:

У моего друга Нейта умерла мама. Я на похоронах. Напишу позже.

Я сунула телефон в карман, надеясь, что мое объяснение ее успокоит.

— Как жалко ее, — сказала женщина, стоявшая позади меня. — Элис была сущим ангелом.

— На этом повороте всегда аварии. Карл сказал, что парнишка Маршаллов ехал по встречке, это выяснили по отпечаткам шин, — ответила ее соседка. Мы прошли мимо третьего ряда стульев, мокрых от дождя. — Лобовое.