в) особый интерес представляют все виды учебников, особенно такие, которых нет в открытой продаже;

г) исключительно важно: если летчики обучаются специально для Англии, то где именно проходят они курс обучения; сколько их, каким путем они направляются и когда назначены к отправке;

д) отправляют ли их на пароходах или на самолетах и какими именно маршрутами? Желательно завязать знакомство среди персонала военно-воздушных сил, найти людей, которые смогли бы дать все эти сведения».

ФСБ велело Себольду продолжать игру и отдать Дюкену точную копию микропленки. Такие запросы всегда передавались шпиону в нетронутом виде главным образом для того, чтобы знать, как много ему известно.

Между тем Себольд сделал своей штаб-квартирой музыкальную студию в комнате № 629 дома № 152 на 42-й Западной улице. Дюкен нашел идею замечательной. Ему и в голову не пришло, что в студии установлены диктофоны и агенты ФСБ в соседней комнате слышат каждое произносимое здесь слово. Не догадывался он и о том, что в одной из стен студии скрыта камера киноаппарата.

Когда Себольд показал увеличенный снимок микропленки, которую привез официант с парохода, Фриц внимательно прочитал вопросы.

— Как? — воскликнул он. — Чортовы идиоты! Две недели назад я сообщил, что высылаю как раз эту самую информацию или большую часть ее.

— Вы послали не через меня?

— Гарри, — сказал Дюкен, всегда называвший Себольда псевдонимом, который присвоило ему гестапо, — никогда не кладите всех яиц в одну корзинку.

— Вы хотите сказать, что есть другая радиостанция, о которой мне ничего не говорили?

— Да, в городе есть другая радиостанция, которую в любой момент можно пустить в ход, если ваша будет провалена. Но я не собираюсь пользоваться ею, а также не все доверяю курьерам.

— Вы ставите меня втупик, Фриц, — сказал Себольд.

— У меня имеются подставные адресаты в Южной Америке и в Китае, — сказал Дюкен. — В Шанхае есть китаец по имени Ванг, владелец туристского агентства. Я посылаю ему материалы авиапочтой, а он переправляет их своими путями в Германию. Все это очень просто, Гарри!

Упоминание о второй радиостанции в Нью-Йорке представляло величайший интерес для Гувера. Директору ФСБ было известно, что какая-то подпольная радиостанция с позывными РЕН была запеленгирована в районе Бронкс в Нью-Йорке некоторое время назад, но с тех пор молчит, что не дает возможности засечь ее.

Теперь Гувер разослал агентов по фирмам, которые продают радиооборудование. Быстрее, чем он сам мог надеяться, агенты напали на след. Продавец в магазине на Корт-ленд-стрит, в нижней части Манхаттана, вспомнил, что он продал части для рации человеку по имени Джозеф Клейн, с адресом — меблированные комнаты на 126-й Восточной улице.

Продавец припоминал теперь, что Клейн показался ему весьма подозрительным малым. Но потом он опять с головой окунулся в повседневную суетню и позабыл обо всем, пока не явились агенты ФСБ.

На 126-й Восточной улице агенты узнали, что Джозеф Клейн — молодой человек, не имеющий определенных доходов или заработка. Он снимал большую комнату вместе с двумя другими мужчинами — мистером Фредериком и мистером Хиллом.

Вскоре выяснилось, что мистер Фредерик — это бывший офицер германской армии Феликс Янке, а третий из этой компании оказался Акселем Уилер-Хиллом, женственного вида молодым человеком и редкостным подлецом. Уилер-Хилл, немец по происхождению, часто совершал рейсы между Нью-Йорком и Германией с тех самых пор, как Гитлер пришел к власти. Впоследствии он исчез из виду. Теперь, когда ФСБ принялось выяснять прошлое этого молодого человека, стало известно, что он проходил курс радио в «Союзе христианской молодежи».

К концу апреля 1941 года информация, содержавшаяся в секретных письмах Людвига, поставила агентов ФСБ втупик. Каким-то образом Людвигу удавалось узнавать все больше и больше относительно отправления пароходов из нью-йоркской гавани. Если эти сведения пропустить, они окажут неоценимую услугу подводным пиратам Гитлера. Но если информацию задержать, нацисты могу пронюхать, что за ними следят, и принять свои меры. ФСБ, поконсультировавшись с другими правительственными учреждениями, избрало компромиссный путь,— мы не можем говорить о нем сейчас подробно,— и положилось на судьбу.

Фриц Дюкен, возглавлявший другой шпионский центр, также интересовался пароходами. Однажды, в конце апреля, он сказал Себольду:

— Гарри, мы должны помогать командованию подводных лодок больше, чем до сих пор.

— Что вы имеете в виду, Фриц?

— Я беседовал по телефону с одним из моих друзей, который был в Бруклине. Там одна старая посудина готовится к отплытию, и если командование подводной лодки не получит точных сведений об этом, нам будет стыдно.

— Как называется пароход? — спросил Себольд.