Юный вожатый заметно покраснел, когда Мак стал открывать ему глаза на подобные вещи. А сам Макар всё больше стал осознавать, что Валера каким-то немыслимым образом перешагнул ступеньку полового созревания, не познал его вовремя и оказался сразу же на уровне около предпенсионного возраста. Других объяснений наивности лопоухого у вожатого попросту не находилось.

– Неужели тут и правда такое бывает?

– Бывает, и еще как. Был случай один, как мне рассказывали. Это не у нас случилось, а в Лимоновске, часа два езды отсюда. Там раньше тоже лагерь какой-то был небольшой, названия не помню, да и не суть. Еще до “Ювенты”, короче. Оттуда у нас пацан работал одну смену, так вот он рассказывал, что там пара таких вот самцов первоотрядников даже как-то деваху вожатую натянули в два ствола. Она им тройничок предложила, вроде как, а они и не против. От таких предложений не отказываются. А чё – и ей приятно, и им опыт. Всю ночь пялились. Вожатую выгнали потом, а им хоть бы хрен, еще и хвастались наверняка.

– Ужас… Так не должно быть.

– А это уж не нам с тобой решать, должно или нет. Это жизнь такая. Каждому свое, Валер. Ты, главное, особо не обольщайся и помни, что нет у нас здесь простых отрядов. Мелким объяснять всё надо и за ручку водить, средние просто наглухо отбитые, а старшаки слишком взрослые для того, чтобы считаться детьми, вот им башню и срывает. Рано тебе еще на старшие отряды – они тебя вообще не воспримут. Сожрут к чертям собачьим…

– С ними прям так плохо?

– Когда как. Ты ж не забывай, что у этих чмошников пубертат в полном разгаре, гормоны кипят, поэтому они уже хамить тебе пытаются, подлянку могут устроить. А с тобой такая тема будет прокатывать за милую душу. Так что… Рано, Валера, рано. Лучше пока продолжай объяснять младшим, что туалетную бумагу надо стирать сразу после использования, а не потом, когда всё засохнет. Это тебе будет в самый раз…

– В смысле? Как стирать? – глупо переспросил Валера.

Макар остановился, как вкопанный, изобразив на лице раздраженную гримасу.

– Валер…только не говори мне, что твои пионеры не стирали туалетку. Мне щас не до шуток. И так настроения нет.

– Эм-м-м…нет, не стирали – замялся лопоухий. – А надо было?

– Погоди, ты щас серьезно?

Валера аккуратно качнул своей лопоухой головешкой.

– Издеваешься?! – вспылил Макар. – А ты знаешь, что за каждый этот сраный рулон у нас из зарплаты будут высчитывать? А?! Ее надо было стирать, Валера! Как ты в вожатые-то вообще пошел, затылок?!

– Но она же развалиться, Макар. Как ее стирать…

– Так она же специальная, Валера! Нерастворимая! Для экономии придумана. Ну ты чё?! Капец, из-за тебя еще и своих копеек недосчитаемся. Что там вообще за вопросы в твоем тесте были? Как не ссать против ветра? Ай-й-й, вот же жопа…

Валера поник и искренне расстроился. Было видно, что он сомневается в том, что наплел ему Макар, но сам в голове уже наверняка подбирал для вожатого очередные извинения.

– Ну ты и лопух, Молотов – ухмыльнулся Макар, решив прервать затянувшуюся паузу. – Шуток не понимаешь, что ли? Расслабься, балбес.

Его собеседник выдохнул и искренне рассмеялся. Маку казалось, что он вообще впервые видел, как Валера смеется. Однако также вожатый признавал, что вполне спокойно бы пережил отсутствие увиденного, ибо во время смеха доходяга выглядел еще более болезненно и странно.

Жизнь и биология паренька явно не пощадили.

– И вот как ты со старшаками работать собрался? Там и не такое будет.

– Да уж…

– Не спеши ты ни куда. Ты еще сам как пионер. Не гони коней, обрастай броней и опыт нарабатывай. А еще лучше – завязывай с вожатской хренью и занимайся другими делами. Полезнее будет.

– Почему? – заинтересованно переспросил лопоухий, догоняя ушедшего вперед вожатого.

– Всё-то тебе объяснять надо – выдохнул Мак. – Потому что вся эта хрень – это сплошная потеря времени, сил и нервов твоих, вот почему. Учись, пока я жив. Для себя я это понял уже потом, когда поздно было руками махать.

– Ну а что в этом такого-то?

– Да ты сам подумай – щас бы ты мог мутить чё-то полезное, отдыхать, девок клеить, а вместо этого страдаешь херней за мизерную зарплату и нарабатываешь опыт, который потом тебе вообще нигде не пригодится. Вот вообще, понимаешь? Будь умнее меня, Валер. Бросай эту ерунду, пока не поздно.

– Извини, Макар, но я не согласен – возразил вожатый. Мак удивился, ибо он не припоминал, говорил ли его ненаглядный сосед за всю смену вообще хоть что-то на подобии этого. – Я не теряю время.

– А чё ты делаешь?

– Ну… Вот смотри – до лагеря мне было трудно общаться с людьми, зато теперь всё иначе. Я учусь разговаривать, спрашивать, разрешать конфликты…

– Эх, жаль тебя до Первой Мировой войны не родили. Ты бы там всё быстро разрулил, да?

Валера снова заулыбался.

– Не знаю, не уверен. Но зато знаю, что теперь мне чуть проще быть среди людей. Но самое главное – здесь у меня друзья появились. Ты, Зоря, Карина… Я никогда не общался с таким количеством человек за такое короткое время. Из дома уезжал только к бабушке, да в санаторий один раз, но с мамой. Зато в “Ювенте” у меня теперь всё по-другому, и я рад. Честно…

– А уж мы-то как рады… Ты бы только знал…

– Это здорово – не воспринял явного сарказма Молотов. – Знаешь, дома у меня всего пара ребят есть, с которыми я переписываюсь и иногда гуляю, но это всё. А так я чаще всего дома сижу, читаю, учусь там…ну или в игры играю. А теперь я здесь! Вокруг столько всего классного. И единственное, чего я щас хочу, так это чтобы вторая смена поскорее началась…