Словно ища что-то, она скользнула взглядом по стене – и остановилась. А затем с хитрой улыбкой произнесла.

– Зови меня Лиливайсс.

– Лиливайсс, – кивнул я, протягивая руку. – Лили.

– Будешь меня так звать, когда заключим контракт, – помедлив, она вложила свою ладонь в мою и сжала.

Я едва не скривился от боли: кости чуть не затрещали под её нажимом. Выждав немного, Лили ослабила хватку, но руки не разжала.

– Мне нужна альва, Ярослав. Твоя альва подойдет, – она облизнулась. – Конечно, будь у тебя гримуар и заключи ты контракт, все было бы проще. Но пока не вернешь гримуар, так и быть, я окажу тебе честь и позволю использовать часть моих сил.

Я улыбнулся ей в ответ, разжимая ладонь.

Ну конечно. Врёт как дышит.

– Моя альва, да? Так поэтому ты шлепнулась на пол? Потратилась на пафосную демонстрацию и высосала свою энергию досуха.

А я ей нужен для того, чтобы жить.

Лили скривила губы. Точно, так и есть.

– Ты позволяешь себе лишнее, человек. В любом случае, пока ты не найдешь гримуар, я буду брать твою альву. Столько, сколько мне нужно.

Она приблизилась и оценивающе посмотрела на моё тело под разорванной рубашкой. А затем с довольной ухмылкой, глядя прямо в глаза, коснулась пальцем моей груди и быстро начертила причудливый узор.

Вздрогнув от побежавших мурашек, я только успел заметить её глаза: в одно мгновение Лили растаяла воздухе, словно всосавшись в начерченный узор. Грудь тут же вспыхнула уже знакомой обжигающей болью.

– Зар-раза…

– Сударь, вы в порядке? – донеслось из-за двери. – Я принесла вам одежду и аптечку.

– Подождет до утра, Поля, – отмахнулся я и устало опустился в кресло. Взгляд мазнул по стене, куда смотрела Лили. Там висела картина из отцовского кабинета, чудом выжившая в пожаре: ваза с одинокой белой лилией.

– Вот же лгунья, – я с улыбкой прикрыл веки.

Голова гудела от событий. Кодексы, гримуары, террористы… завтра многие знатные рода проснутся от стука опричников в двери их спален. После покушения на сына и оплеухи с кодексом Император не пощадит никого.

По хорошему, высовываться мне нельзя, я и так привлек слишком много внимания. Но переждать бурю не выйдет. Прошел уже день из трех, отпущенных епископом. Пора брать ноги в руки и искать деньги для его святейшества.

***

Москва, Михайловский Императорский Университет.

Концентрация альва-частиц: 0,9 на миллион.

Остановив такси у небольшого парка, я решил пройтись до Университета пешком. Пока Осип в больнице, придется добираться до учебы своим ходом. Одно жалко, нашей машине конец. Были и другие, но с отцовской "АМОшкой" они тягаться не могли. Так что от поместья меня домчал с ветерком водитель такси на жёлтой государственной "Славянке".

Дорога через парк шла по живописной кленовой роще, за которой виднелись стены Михайловского Императорского Университета. За триста лет военное училище разрослось до крупнейшего элитного ВУЗа империи. Семь учебных корпусов, боевые арены, спортзал, бассейн, научные лаборатории и военные полигоны – таким богатством могли похвастать разве что лучшие зарубежные университеты. Но и здесь МИУ входил в пятерку лучших. Говорили, сам государь Император Николай однажды закончил Михайловку.

Само собой, учились здесь в основном дети дворян и промышленников, причем хватало и студентов из-за рубежа. Дети простых мещан даже не мечтали сюда попасть. Но после попытки переворота десять лет назад лично государь повелел зачислять каждый год лучших выпускников училищ и колледжей со всей страны в рамках имперской квоты.

Конечно, всегда можно было устроиться платно. Но годовая цена учебы была такой, что не каждый промышленник мог позволить так озолотить своё чадо, не говоря уж о простых смертных. Так что за бюджетные места между лучшими учениками шла настоящая война.

Зато выпускникам МИУ везде была открыта дорога, княжеские рода их с руками отрывали, а выпускники военных факультетов составляли костяк Армии. Не говоря уже о том, что только здесь была кафедра, полностью посвященная кодексам.

Кстати, тех, кто окончил военные училища с отличием, так же могли зачислить на бюджет. Нахимовцы и суворовцы были на особом счету, из них получались лучшие опричники. Правда, нужно было сдать десяток сложнейших экзаменов, включая физподготовку и знание трёх языков.

Но я справился.

Путь до ворот решил закончить легкой пробежкой. Тело всё ещё болело после вчерашнего, а в груди до сих пор ощущалось жжение, так что хорошая разминка взбодрила организм. Остальные студенты в одинаковых светло-серых с белыми вставками костюмах уже подтягивались к громадным кованым воротам, приветливо распахнутым настежь.

И здесь, конечно же, уже стояли несколько машин полиции. Вчерашнее покушение могло и вовсе отменить первый день учебного года, начинавшегося здесь в мае. Но наверху приняли решение продемонстрировать, что каким-то террористам не запугать лучший ВУЗ страны. Тем более, что здесь учился и цесаревич. Не просто дело принципа, а практически государственной важности – показать, что после такого удара Держава стоит надёжно.