Шрифт:
И не было отбоя от желающих потанцевать с принцессой, но на балу этой чести удостаивались лишь немногие, и церемониймейстер устал отказывать желающим благородным кавалерам… Как вдруг один юноша, нарушив все на свете правила этикета и королевской чести [153] , подошёл к принцессе, и лишь склонившись (неслыханно!) сказал ей несколько слов (которые никто не расслышал из-за прогремевших как раз в этот момент фанфар в честь заморского мавританского посланника), и протянул ей руку. Удивлённая Теруэль хотела было рассердиться (традиции, воспитанье, всякое такое – королевская честь, наконец!), но подняла глаза, и…
153
«31 июня», вы же узнали?
Музыканты на мгновенье смолкли, но, повинуясь её нетерпеливому жесту, вновь заиграли фанданго [154] – один из любимых танцев принцессы.
А танцевала принцесса восхитительно! Недаром одним из её учителей был ментор знаменитой Академии танца [155] : движенья её высочества Теруэль-Маати были отточены и непринуждённо-изящны, но при этом полны такой изысканной грации (вполне бессознательной, впрочем, прирождённой – сказались многие поколения королевских предков, да и оттенки древней восточной крови королевы-матери), что все, словно заворожённые, не могли оторвать от неё глаз, а уж бедный Франц…
154
«И клавикорды – играли фанданго…» – может быть, помните, в «Зеркалах»? Тех, самых первых?
155
Парижской академии… сам он, впрочем, был андалузцем (что редкость для тех времён)
Конец ознакомительного фрагмента.