Я говорю сдержанно. С вежливой улыбкой, прямым взглядом. А внутри всю трясёт, выворачивает.

Кислоту глотаю с каждым словом, когда с Саввой своего сына обсуждаю. Потому что…

Он даже права не имеет о нём думать. Не после того, как сам захотел убить. Избавиться.

Задерживаю дыхание. Отбрасываю эти мысли. Стену выстраиваю.

Дубинин — просто клиент. С ним я должна вести себя так же. Пытаюсь обезличить.

— Посмотрите? — толкаю договор мужчине. — И если это всё, то я могу уходить?

— Нет. Не всё.

Но новых заданий Савва не даёт. Сам принимается изучать договор, подготовленный мною. Неспешно, неоправданно долго.

А я не реагирую. Спокойно попиваю чай, уже заказанный Дубининым. Плевать, что снова манговый.

На всё плевать.

Боже, храни валерьянку.

— Насколько я знаю, — Савва снова задевает. — Твой муж живёт в другом городе. Почему к нему не переехала?

— Савелий Вениаминович, мне кажется, моя личная жизнь вас не касается.

— Забавно, Мара. Ты так ярко демонстрируешь, что не хочешь тут быть. Но сама ведь согласилась.

Я демонстративно рассматриваю свой маникюр. Не ведусь.

Сердце отчаянно долбит по рёбрам. Кричит, чтобы ему дали слово. Голосовые связки напрягаются, готовясь к скандалу.

Меня рвёт. Колотит. На атомы разрывает от разговоров с мужчиной. От его наглых заявлений.

Праведным гневом испепеляет. Желанием выплеснуть горячий чай в эту наглую рожу, а не смаковать сладкий напиток.

Савве осталось лишь заявить, что я сама решила сделать аборт. Чтобы окончательно меня растоптать.

Но я молчу. Не даю Дубинину то, чего он так жаждет. Моей реакции.

— Ничего не скажешь? — вновь пытается. — Марьям?

— А? — удивлённо распахиваю глаза. — Вы ко мне обращались? Простите, не поняла. Мара какая-то… Не знаю таких.

— Остроумно. Ладно. Мне нужно, чтобы ты составила доверенность.

— На кого?

— На моего финансиста. Она осталась в другом городе, как и мой основной офис.

— А у вас нет шаблона?

— Есть. Но хочу твой вариант.

Я заставляю себе кивнуть. Всё лучше понимаю, что делает Савва. Он с пальца высасывает для меня задания.

Придумывает их, так как реальной работы нет. Ну и зачем всё это?

Тем более, вряд ли Савва собирается инвестировать тут в разные фирмы.

Раньше Дубинин выбирал всего несколько вариантов в год. Инвестировал — раз. Ну, два максимум. Ему нет нужды обустраиваться тут.

У него вообще почти не было офиса и персонала как такового. Он ведь занимался инвестированием, а не своим отдельным бизнесом.

Много вопросов. Но я их не задаю.

Поэтому Савве становится быстро скучно. Наша встреча заканчивается быстро.

Я давлю в себе довольную улыбку. Получилось.

Боже, мне даже не надо ему бизнес рушить, с документами портачить. Мужчина сам меня скоро пошлёт, потеряв интерес.

Я отхожу в уборную, пока жду такси. Там, наедине, позволяю себе выдохнуть. Упираюсь ладонями в раковину, часто дышу.

Выпускаю всё напряжение, копившееся во мне. Съедавшее.

Даже почти готова радоваться новой работе. Час — и я свободна до завтра. А зарплату мне генеральный сохранил на прошлом уровне.

Тоже моё условие.

— Что?!

Рявкает Савва в трубку, когда я возвращаюсь. Сидит спиной к коридору, поэтому не видит моего приближения.

Я, почему-то, останавливаюсь. Инстинктивно. Ловлю в голосе мужчины беспокойство. Переживание?

— Как? — продолжает допытываться, сжимает в пальцах ручку. — Тихо, не истери! Спокойно мне объясни, что сказали врачи? Что с дочкой?

Я прислушиваюсь. Мне плевать, что там происходит в жизни Саввы. Но… Всё же прислушиваюсь. Понять хочу.

Может хоть так разберусь с мотивами мужчины. Не может ведь он от скуки меня преследовать.

— Понял, — Савва трёт лицо, зажимает переносицу. — Приступ сняли? Хорошо. Да, в процессе. В процессе! Если найду донора — скажу. Хорошо, держи меня в курсе.

Меня словно холодной водой окатывает. Дрожу, не могу сдвинуться с места. Различные догадки вспыхивают, но я их откидываю.

Нельзя судить по паре фраз.

Нельзя же?

— Ляля спрашивает? — устало усмехается. — Скажи, что я приеду на выходных. Раньше не получится, у меня ещё дела. Да, мне нужно остаться. Всё, Наташ, не могу говорить.