Шрифт:
Все оборачиваются на звук, а я, с тихим вздохом, прощаюсь со своей несостоявшейся карьерой певицы.
Сначала Тошка, потом эти шутки неуместные, а на закуску — Камень…
Меня сейчас из зала выпнут быстрее, чем успею “всем пока” сказать.
Ну что поделать? Не сложилось…
— Камень? — удивленно спрашивает Сашка, — а ты тут какого забыл? Или она твоя?
Он поворачивается ко мне и с обидой говорит:
— Ты чего молчала-то?
— Я-а-а-а…
Мне надо что-то сказать, но не получается, потому что Камень внезапно разговорчивый.
— Моя.
Ой. Просто — ой.
— Ну блять… — разочарованно тянет Рафик, а Артем усмехается, глядя на расстроенное лицо приятеля.
— Слушай, Камень, — осторожно, не напирая, начинает Сашка, — мы ничего такого, ты же понимаешь? Просто она поет охуенно, нам как раз надо…
— Да, — медленно кивает Каменев, не сводя с меня взгляда, — охуенно… И не только вам надо…
— Ну так что? — продолжает разговор Сашка, — вне в норме тогда?
— Все в норме! — рявкаю я, приходя в себя и злясь на чересчур разговорчивого Камня.
Надо же, какой наглый! Да еще и врет!
Но опровергать этот бред не спешу, отметив, насколько аккуратными стали парни из группы, когда Каменев назвал меня своей. И взгляды перестали быть тягуче-сладкими, и блеска в глазах поубавилось. Так, глядишь, и на нормальный рабочий ритм перейдем.
А мне, несмотря на некоторые непонятки, ужасно хочется с ними работать.
Пока пела, такое удовольствие получила, просто от одной принадлежности к чему-то невероятно клевому, красивому, стильному! Не хочу это все терять! Но и становиться мишенью для грубых ухаживаний, а чувствуется, что парни только так и умеют, им другого и не требовалось никогда, с их популярностью и внешностью, не хочу.
Камень, сам того не ведая, изящно разрулил эту ситуацию, прикрыв меня.
Теперь бы еще с ним обсудить…
И выяснить, с какого перепуга он ввел парней в заблуждение и, вообще, тут сидит и на меня смотрит?
27
— Ты… Ты чего такое говорил сейчас?
Мой голос похож на хрип, даже горло дерет, словно наждаком.
Камень осматривает меня с ног до головы, медленно и крайне нахально. Напоказ, лениво перекатывает во рту непонятно, откуда взявшуюся зубочистку…
А после просто разворачивается и идет прочь!
Молча.
Не удостоив меня даже прощальным взглядом!
Я пару секунд в полной оторопи смотрю на удаляющуюся по коридору широченную спину, обтянутую черной футболкой, хлопаю ресницами, ощущая себя крайне глупо.
Это что такое происходит?
Сон, что ли, какой-то дурацкий?
Нелогичность поведения Камня зашкаливает, а еще у него серьезные проблемы с головой, похоже.
Сначала устроить концерт в зале, опозорить меня перед парнями, потом спокойно выйти со мной в коридор, подальше от лишних ушей и глаз… И молча свалить в закат, не пожелав ответить за свое поведение!
Я бестолково и беспомощно оглядываюсь, словно пытаясь найти ответы на свои вопросы, но никому вокруг до меня дела нет.
Народ ходит, полностью загруженный, да и мало его, народа. Основные пары закончились, только такие, как я, зубрилки, в универе сидят, по различным допам.
Ну, и еще где-то далеко по коридору вижу розовое платье Маринки. Не иначе, меня караулит.
Еще с ней объясняться…
Снова перевожу взгляд на Камня, уже дошедшего до выхода на лестницу. И срываюсь следом!
Мной движут злость и желание получить все-таки ответы на свои вопросы!
Это настолько яркие желания, что инстинкт самосохранения забивается напрочь.
— Сто-о-й!
Я догоняю Камня уже на лестнице, да так резко, что не успеваю затормозить и врезаюсь в его спину со всего маху.
Он поворачивается и умудряется перехватить меня до того, как улечу вниз головой.
Придерживает за талию, прижимает к перилам для устойчивости.
И все это — по-прежнему молча.
Я же, переведя дух, упираюсь ладонями в его грудь, тут же ужасно смущаюсь, некстати вспоминая, как пыталась остановить его, бешеного, той ночью, на капоте машины.
Сейчас, слава богу, день, и люди вокруг…
Но ощущение того, что мы опять наедине, и ничего не помешает каменному парню сделать со мной все, что ему захочется, нарастает.
Смотрю в его темные, горячие, как адское пламя, глаза и лихорадочно пытаюсь вспомнить, какого черта я его догоняла? Чего хотела-то?
Спросить…
Точно!
Спросить!
— Зачем ты назвал меня своей?
Камень чуть сужает глаза, но не отвечает. Смотрит на меня, ладони на талии тяжелеют. Ох… Может, ну их, эти вопросы и ответы?