Девушки на полу, не смея противиться ее приказному голосу, застыли, но ночь продолжала хранить свое мрачное молчание.

– Что ты, Васенька, тихо кругом, – пробормотала Маша, но в это же мгновение послышался хлопот крыльев, птиц было так много, что звук нарастающим гулом накрывал светлицу. В окно что-то забилось, стекло звенело, готовое в любой момент разбиться.

– Мамочки! – схватившись за щеки, вскрикнула Маша.

Не успели они броситься к двери, как окно разбилось, в комнату хлынул пронизывающий до костей холодный ветер, а вместе с ним целая стая черных воронов. Оглушив девушек своим карканьем, они били крыльями, метаясь от стены к стене, загасив слабый свет свечей. Забава закричала и бросилась на пол. Защищая лицо, она чувствовала, как птицы царапают ей спину и плечи, разрывая мягкую ткань сарафана. Маша, тихо взвизгнув, бросилась под стол и сидела там до тех пор, пока свора птиц, которая так внезапно появилась, не исчезла.

В комнате воцарилась тишина, но в ней не чувствовалось ничего хорошего, будто злой дух остался, расселся на лавках, на сундучках с подарками и проник в каждую щелочку.

Забава кое-как открыла глаза и огляделась. В светлице царил кавардак. Все подарки, дорогие ткани и платья были разорваны и разбросаны, красные бусины валялись на полу и повсюду, куда только падал взгляд, лежали черные перья, пахнущие холодом и лесом.

– Что же это? – заплакала под столом Маша. – Василисы нигде нет!

От этих слов у Забавы стало тяжко на сердце. И правда, молодой невесты нигде не было видно, остались только перья и недобрый смрад.

Музыканты взялись за дудочки и гусли, по залу покатилась веселая музыка, и ноги сами принимались плясать. Пьяный боярин взобрался на стол и принялся топать в чудаковатом танце, задорно посвистывая, но тут споткнулся о серебряное блюдо, да и полетел вперед, теряя шапку. Гости дружно засмеялись, послышались шуточки, как вдруг, сквозь шум веселья и беззаботности, прорвался тонкий, испуганный крик: «Беда!». Гусляры сразу замолкли, а дудочки еще выводили высокие трели, но, когда испуганный крик повторился, то и они притихли. Праздничная кутерьма сама собой улеглась, гости повставали со своих мест, пытаясь рассмотреть гонца.

– Кто это сказал? – вскочив со скамьи, грозно произнес воевода Берислав.

К нему выскочил невысокий мальчишка, запыхавшийся и красный от бега.

– Беда, люди добрые! Невеста пропала!

Гости ахнули, зашептались и все, как один, взглянули на жениха.

Иван молча поднялся, нахмурились его голубые очи, а губы сжались в тонкую полосочку. Перескочил он через стол, сбросив с него большое блюдо с красными яблоками, и вышел из залы. Вслед за ним пошел Лютомир, воевода и ближайшие его помощники.

Добравшись до девичьей светлицы, царевич увидел, что та раскрыта нараспашку и слышатся из нее женские причитания. Иван ворвался в комнату, обшаривая стены и мебель горящим взглядом, но тут он заметил князя. Сгорбился старик в богатой одежде, в костлявой руке сжал он подвесочку с синим камнем и молча смотрел в разбитое окно. Несчастный вид горюющего отца настолько уколол Ивана в сердце, что тот опустил голову, будто он сам был повинен в Василисиной пропаже.

– Тихо, чего развылась? – воскликнул появившийся воевода.

Маша забилась в дальнем уголке, прикрыв рот рукой, но слезы продолжали катиться по ее щекам. Забава застыла у отца, болезненно хмурясь, но стоило ей завидеть Лютомира, как она сразу же кинулась к нему, будто пытаясь спрятаться ото всех в его руках.

Воевода подошел к князю и, склонившись к нему, о чем-то тихо переговаривался. Ближайших помощников при нем уже не было, видно, те разбежались с приказом от воеводы и обыскивали округу, стремясь отыскать похитителя по горячим следам.

Слушая своего верного слугу и друга, князь Радомир прошелся по комнате и остановился у Василисиной кровати. Схватился он за изголовье и так стиснул его, что вены на руке вздулись.

– Нечистая сила, – хриплым голосом произнес он и с яростью скинул с подушки вороньи перья. – Колдовская дрянь похитила мою дочь, мою милую Василису.

– И все? Больше ничего не видела? – в это время крепко держа сестру, бормотал Лютомир Забаве на ухо.

В комнату заглянул один из помощников Берислава, пока он рассказывал о том, куда именно улетела туча птиц, Лютомир оставил Забаву и приблизился к Маше.

– Эй, подружка-голубушка, – склонившись над перепуганной девицей, пропел он. – Рассказывай, что случилось?

– Н-ничего не видела, – пробормотала Маша. – Только услышала, как птицы взбесились, они влетели в окно и царапали, клевали нас, чуть глаз не лишили. А потом все стихло, а Василисы нет.

– И правда, дрянь колдовская, – пробормотал воевода, подняв несколько перьев.

Те, холодные, словно только принесенные с мороза, не согревались в ладонях.

– Князь-батюшка, – наконец, заговорил Иван и голос его будто отогнал зловещий дух в перевернутой вверх дном девичьей комнатке. – Прошу, дайте благословение, отпустите Василису искать. Слово даю, что не ворочусь, пока не отыщу ее.