Конрад закончил фразу, когда приблизился ко мне. Студент в центре шеренги подчинился, а преподаватель, глядя в сторону главного корпуса академии, спросил:

— Орлов, ответьте, что Вы сделали вчера на поединке с Осокиным?

В толпе тут же зашептались.

— Поставил два щита, — пожал я плечами.

Конрад Бергсон редко меня о чём-то спрашивал. Правда, наблюдал за мной постоянно. Но у меня всё получалось, и прикопаться у него не выходило. До сего дня.

— Почему два и полностью на максимум резерва? — Конрад повернулся и его глаза заблестели, а на лице заиграл хищный оскал. — Вы знали, что Осокин запустил шар выше вашего потенциала?

— Нет, — пожал я плечами.

— Тогда зачем? — студенты начали шептаться, но Конрад махнул рукой и голоса оборвались, — Слушайте внимательно.

— Разовая атака. Кто его знает, сколько там гран вложено, — пожал я плечами, разговор отвлекал от моих планов на будущее, и мне это уже надоело. Может, получится отказаться от ненужных уроков?

Что-то подсказывало, что нет.

— Вот! — Конрад обвёл студентов взглядом, — вот так должны работать Ваши рефлексы.

— Но его сил не хватило, — сказал кто-то из толпы и Конрад кивнул.

— Не хватило, но Орлов минимизировал остатки техники, сбил их аурой ещё на пять гран, — Конрад отошёл от нас подальше, — и легко отделался. Это, то, к чему все должны стремиться. Повторим! — он резко взмахнул рукой и в мою сторону полетел огненный шар.

Сердце ухнуло и забилось чаще. Он запустил заклинание ровно на мой вчерашний результат, только так, чтобы я не пострадал.

Руки сами выполнили для вида нужные действия. Огненный шар пробил щит земли, щит огня и распался на искры от удара моей ауры.

Резервы двух стихий опустели, а Конрад Бергсон довольно хлопнул в ладоши и прокричал:

— Отличная родовая подготовка! Это Ваша цель, — он обвёл взглядом студентов, — вот такие рефлексы и координация. Приступаем к отработке!

Студенты, бросая на меня кто-то недовольные, а кто-то восхищённые взгляды, разделились на пары. Разошлись в стороны и понеслась. Для меня же занятие окончилось. Отошёл на край полигона и уселся на лавочку. Аура развернулась навстречу воздуху Богов.

Часы показывали четырнадцать ноль ноль. Я должен успеть восстановиться до встречи с Поваром.

Мыслей не было. Я просто сидел и ни о чём не думал. Это лучше, чем гадать, зачем Бергсону этот спектакль? Вообще логики не вижу в его поведении. Он, что, примкнул к левым? Или к правым и пытается показать мою силу? Поднять мой престиж?

Странный он. Как там говорил директор института — боевое безумие? Может, у него контузия какая обострилась?

Может, всё же попытаться соскочить с этих тренировок? Ну, правда же, время теряю.

Тяжёлый вздох принёс понимание, что нельзя. Сейчас формировалось моё алиби. Академия неизбежный тормоз моих планов. Придётся терпеть.

К концу занятия, резервы восстановились наполовину. Вернулся в общежитие, забрал артефакты-образцы. Нацепил на палец «родовой» щит, взял с собой пару недавних заготовок из сарая, и артефакт магической анонимности — трофей с Осокина.

Учебные корпуса остались позади. Я миновал поворот к клубному сараю. Вспугнул на одной из дорожек Жорика с кабанчиками. Они приставали к каким-то первокурсникам, и я погрозил им пальцем. Жорик с компанией тут же испарились, а благодарные студенты проводили меня взглядами.

Не понимаю, как Жорик умудряется не попадать под нарушение внутреннего распорядка? На него не жалуются что ли?

На выходе с территории Академии я остановился. Огляделся по сторонам, не увидел ничего интересного, и направился к станции метро.

Подземка встретила меня прохладным дыханием сквозняка. Эскалатор спустил на платформу, а поезд домчал до нужного района. Там я вышел на поверхность. Поплутал по улицам меж домов и увидел Слона.

— Наконец-то, — дёрнулся ко мне гопник, отрываясь от стены размалёванной граффити. — Пять минут до встречи, я думал, Вы опоздаете.

— Ты чего нервный такой? — спросил я, проходя мимо него.

— На стрёме стоял, — поморщился он и отступил в тень, от чего неестественная бледность его кожи стала ещё сильней. — Я провожу.

Он дёрнулся вперёд меня и, перебежав дорогу, направился к чугунным воротам местного кладбища. Дёрганное поведение усилилось.

— Ты могил боишься что ли? — спросил я, когда вокруг нас потянулись надгробия, а дорожка увела уже далеко вглубь территории погоста.

— Не люблю такие места, — пробурчал Слон. — В дрожь бросает.