Но за дверью стоит не отец Меган. Это другой человек, готовый уничтожить меня.

— Люк.

Если бы он был наблюдательным, то заметил бы мой короткий вдох и то, как я почти задыхаюсь от того, что вижу его здесь.

Он выглядит слишком сердитым, чтобы что-то понять.

— Нам нужно поговорить.

Он проталкивается внутрь, и я позволяю ему.

— Я знаю, о чем ты думаешь, и я это исправлю, — вру я, следуя за ним в свой собственный дом.

Мы почти сталкиваемся с Меган, когда она выходит из кухни, и мой лучший друг даже не обращает на нее внимания, проходя прямо через прихожую и заходя в большую гостиную, где мы обычно проводим время.

— О чем я думаю? — рычит он, когда наконец поворачивается ко мне лицом. — Что ты будешь исправлять?

— Элла…

— Она должна была быть защищена от этого.

Мне нужно сделать паузу на секунду. Спокойствие означает контроль. Контроль означает власть.

— Люк, — говорю я ровно. — Я не знаю, как она получила приглашение на инициацию. Все, что я знаю, это то, что она там была.

Отвернувшись от меня, он дергает себя за волосы. Элла делает то же самое, когда злится. И когда он начинает ходить по комнате, это еще одно доказательство.

— Ты знаешь, сколько раз Круг предлагал выдать её замуж? И сколько раз я отказывался? И что, чтобы она в итоге стала чертовой…

— Не надо.

Это сложно — сделать вид, что я не разозлился еще больше, чем он, когда собирался назвать свою сестру шлюхой.

Называй свою сестру как хочешь.

Но не называй мою девочку шлюхой.

Он поймал себя на мысли, осознав, что сейчас вырвется из его уст.

— Что же мне делать? — прохрипел он.

Я не буду лгать. Чувство вины сжимает мою грудь при мысли о том, через что мне предстоит пройти Элле, но зубы от волнения впиваются в мою душу. Теперь она в Круге. Люк ничего не может с этим поделать. И я могу играть с ней, как захочу.

Я борюсь за то, чтобы твердо стоять на ногах. — Даю слово, что не позволю, чтобы с ней случилось что-то плохое.

— Как и ты обещал, что Круг не приберет ее к рукам? И что ты теперь планируешь?

Он снова зашагал по комнате с таким видом, будто хочет что-то пнуть. Я бы позволил ему, если бы Меган не была такой безумной. Если что-то не в порядке, она вымещает это на домашнем персонале.

— У меня не было той силы, что есть сейчас. Но я инициирован. Я — Тень, — объясняю я. — Я прослежу, чтобы никто ее не тронул.

И в этот раз я не лгу. Никто ее не тронет. Кроме меня. Я буду прикасаться к ней. Я буду так занят, что ни у кого не будет шанса даже приблизиться к ней.

Он почти задыхается, когда наконец останавливается и смотрит на меня.

— Уверен, Меган нравится идея, что ты защищаешь Эллу. Ее ревность, должно быть, хорошо это воспринимает.

Я ничего не могу с собой поделать. Как только ее имя упоминается, когда в этом нет необходимости, мое сердце ожесточается. Я сочувствующий человек, но не для нее. Я не чувствую ничего, кроме презрения, когда речь заходит об этой женщине. Настолько очевидно, кому принадлежит мое сердце, что я никогда не смогу почувствовать ничего, кроме презрения, к своей нынешней невесте.

— Меган не имеет значения. — И не успел я опомниться, как слова вырвались из моего рта. — Я бы хотел жениться на Элле, поверь мне…

Тишина застилает воздух в комнате. Люк плохо реагирует на шок. Ему нужно время, чтобы все обдумать. А я не привык проигрывать. И все же я продолжаю это делать, когда дело касается Эллы.

Сузив глаза до щелей, он наклоняет голову в сторону. — Что ты только что сказал?

Я смеюсь, притворяясь, что ничего страшного не происходит. Если мне нужно запудрить мозги своему лучшему другу, я это сделаю. И это, наверное, самая невинная вещь, которую я сделаю, чтобы вернуть ее.

— Я имел в виду, что если бы меня заставили жениться на ком-то, чтобы войти в Круг, и если бы это был способ спасти Эллу от нынешней ситуации, я бы сделал это.

— Ты сказала моей маме, что не сделаешь этого. Пусть так и будет.

— Конечно. Но когда я это сказал, мы пытались остановить Эллу от инициативы. Сейчас ситуация другая. И если бы одним из решений было жениться на ней, а Меган не была бы частью картины, я бы женился. Я хочу сказать, что всегда помогу, чем смогу.

— Абсолютно, черт возьми, нет. Ты бы не женился на ней, даже учитывая новую ситуацию. Потому что я бы тебе не позволил.

От Люка редко можно услышать такую холодность, но это неудивительно, когда речь идет об Элле. Она значит для него все. В семье, где нет любви, они держались друг за друга так, будто от этого зависела их жизнь.

— Люк, это просто смешно. Ты хочешь сказать, что если бы не было другого варианта спасти твою сестру, ты бы не позволил ей выйти за меня замуж, чтобы спасти себя? Свою семью?

— Именно это я тебе и говорю. Мое предупреждение остается в силе. Никто из вас, блядь, не тронет ее. Последний вариант или нет.