«В современных условиях обороняющийся должен быть готов встретить наступающего противника, атакующего с массой танков на всю глубину обороны», – писалось в Инструкции по глубокому бою.

Оборона должна быть противотанковой и глубокой, говорилось в полевых уставах 1936–1937 гг. В целом она расценивалась как способ действий, применяемый для выигрыша времени, экономии сил, удержания особо важных районов, для изменения невыгодного соотношения сил. Оборона не самоцель, а лишь средство для оперативного обеспечения и подготовки наступления.

Допускалось лишь два вида обороны: позиционная (упорная) и маневренная (подвижная). Наиболее продуманной и отработанной была теория позиционной обороны, которая должна была успешно противостоять массовым атакам танков и авиации, огню артиллерии наступающего и обеспечить нарастание сопротивления в случае прорыва противника.

Армейский оборонительный район должен состоять из 4х зон: передовой, тактической, оперативной и тыловой, каждая из них включала однудве полосы. Общая глубина армейской полосы обороны достигала 100–150 км.

В докладе «Использование механизированных соединений в современной наступательной операции и ввод механизированных войск в прорыв», прочитанном на Совещании высшего командного состава в декабре 1940 года, командующий ЗапОВО генералполковник Д.Г. Павлов отмечал:

«В Красной армии считали, что танки должны сводиться в крупные танковые соединения для самостоятельных действий и, кроме того, должны быть танки, которые действуют во взаимодействии с пехотой. Однако, поставив перед собой правильные задачи, вплоть до 1935 года дело до конца не доводили. Не была решена задача самостоятельных действий танков. Не был решён вопрос с бронированием и вооружением танка. Все виды танков, построенных по типу английских лёгких, были с одинаковой бронёй и уязвимы вплоть до крупнокалиберных ружей, а некоторые танки пробивались даже простой пулей. Не было системы танков, которые позволили бы сказать, что танковые соединения создаются для решения самостоятельных задач. Однако эти наши взгляды оказались наиболее правильными и нашли себе подтверждение в действиях немецких танковых соединений в Польше и на Западе».

В 1935 году немецкий журнал «Милитер Вохенблатт» в статье «Современный Чингисхан» упомянул книгу Иссерсона «Эволюция оперативного искусства», указывая на новизну изложенных в ней идей. На состоявшихся в первой половине сентября 1936 года восточнее Минска больших двухсторонних оперативнотактических манёврах войск Белорусского военного округа под руководством И.П. Уборевича комбриг Г.С. Иссерсон командовал 4й стрелковой дивизией.

Когда в 1936 году была воссоздана Академия Генерального штаба, Иссерсон возглавил ведущую кафедру – армейских операций (позднее кафедра оперативного искусства).

Теория глубоких операций была принята в РККА

и включена во временный Полевой устав (РККА ПУ1936). Таким образом, были созданы все условия для развития в Красной армии мотомеханизированных (танковых) соединений. Были также созданы все возможности для появления истинной стратегии глубокой операции ведения современной наступательной победоносной войны. Но этого не случилось, так как просуществовала теория недолго. В 1937 году эту теорию, после сфабрикованного дела «Заговор военных» над группой высших командиров РККА во главе

с 1м замнаркома обороны маршалом М.Н. Тухачевским, выступавших за ускоренное вооружения Красной армии танками, которые были приговорены Судебным присутствием к расстрелу, после чего в верхах Красной армии эту теорию заклеймили как «теорию глубокого предательства».

Как возникло это дело? В то время происходило противостояние между высшими командирами – сторонниками танков и конницы. Сторонники танков во главе М.Н. Тухачевским обратились к наркому обороны К.Е. Ворошилову с предложением ускоренного формирования танковых соединений за счёт сокращения численности и расходов на кавалерию. Но Ворошилов, возглавлявший конников, не поддержал их, отклонил их предложение, настаивая на том, что «красная кавалерия попрежнему является победоносной и сокрушающей вооружённой силой».

Тогда в кругу танкистов стал обсуждаться вопрос об обращении в правительство с предложением об освобождении Ворошилова от должности наркома. Чтобы удержаться у власти, Ворошиловым совместно со Сталиным с привлечением НКВД было сфабриковано дело против танкистов. Нужные признательные показания от арестованных по делу выбивались следователями НКВД путём физического воздействия на высших командиров.

Это дало материал для подготовки доклада наркома К.Е. Ворошилова «О раскрытии органами НКВД контрреволюционного заговора в руководстве Красной армии»,

с которым он выступил на заседании Политбюро 1 июня 1937 года.

А Сталин, также сославшись на их показания, заявил, что в стране раскрыт военнополитический заговор против советской власти. По его утверждению, руководителями заговора были 1й заместитель наркома обороны маршал М.Н. Тухачевский, командующий Белорусским ОВО И.П. Уборевич, командующий Киевским ОВО И.Э. Якир, а участниками заговора были В.М. Примаков, В.К. Путна, А.И. Корк, Р.П. Эйдеман и Б.М. Фельдман. Более подробно об этом деле и его последствиях будет рассказано в следующей главе.