– - Ага, а в клубе у них непрерывный контакт через сяжки. Правдоподобно, ага?

Она долго не могла отучить его от сибирского "ага"...

– - Вот и добился своего, ага?
– - сказала Аленка, и осторожно дернула Андрея за ухо.

– - Это ты, -- пробормотал Андрей, -- а я сплю.

– - Вот и просыпайся теперь, -- сказала Аленка.
– - Поешь и спи дальше.

– - Нет...

Так он и не проснулся. Алена заставила его перебраться в палатку и он проспал весь день -- свой день победы -- и проснулся только следующим утром.

IV

Еще один рассвет, а за ним еще один день. Невыносимо парит, наверно, днем прольется гроза. Ковбойки мокрые, по палатке бегут капли -- влажность девяносто пять, температура тридцать. С утра. И солнце еще не вышло из-за леса.

Очень жарко и душно, и тяжко на сердце, как всегда в такие дни.

Андрей, распухший, как резиновая подушка, пьет кофе и пишет план опытов на сегодняшний день. Он страшно возбужден, у него токсическая лихорадка после укусов. Завтракать не хочет. Попугай Володя сидит на перилах и смотрит на стол то одним, то другим глазом, -- клянчит. Время от времени он произносит: "сахаррррок".

Крокодилов не видно.

Так начинался самый важный, решительный день. Среди глухих джунглей, в затопленных лесах, трипанозомных, малярийных и бог еще знает каких.

Аленка думала обо всем этом и крутила свою утреннюю карусель. Завтрак, посуда, снаряжение. Сверх этого она нашла чехлы для контейнеров, яркооранжевые, как переспелые апельсины; прижгла Андрею укусанные места -двадцать восемь укусов. Потом забралась в палатку и записала в дневнике: "Очень вялое самочувствие, неровный пульс. Испытываю тревожные опасения. Когда пытаюсь их сформулировать, получается, что О. создают какое-то биополе, враждебное мне и вызывающее тяжелое настроение. Хотя возможно, это обусловлено моим состоянием и жарой".

– - И все, -- бормотала Аленка, пряча дневник на самое дно ящика.
– - И кончено. Теперь ни пуха, ни пера. В самом деле, ей стало легче, когда она влезла в комбинезон и выставила на солнце термобатареи. Вентилятор гнал по мокрому телу прохладный воздух, и с непривычки было знобко, пошла гусиная кожа. Андрей с кряхтеньем шагал по тропе, жужжал над головой диск, листорезы сыпали па комбинезон дождь шинкованных листьев, и ей стало спокойно и уютно, как у себя в прихожей.

– - Сейчас начнут, -- сказал Андрей.
– - Давай пока проверку слуха.

Они включили магнитофончики и Андрей принялся шепотом наговаривать цифры. Алена повторяла то, что слышала. Цифры Андрей заранее выписал на бумажку из таблиц случайных чисел. С расстоянием становилось слышно не хуже, а лучше. На дистанции тридцать метров Алена четко-четко слышала комариный голос с подвыванием: "нольноль-девять-четыре..."

И внезапно муравьи начали второй опыт.

Атака.

Крылатые обрушились на шлем из-за спины, совершенно неожиданно и сразу закрыли забрало. Аленка вслепую сдернула чехол с контейнера, включила секундомер и замерла, глядя на стекло. Противно заныли виски -- стекло кипело муравьями у самых зрачков.

... Пунцовая каша на забрале -- кривые челюсти скользят, срываются, щелкают, как кусачки, и кольчатые брюшки изогнуты и жала юлят черными стрелочками.

"Не жалят, берегут яд, -- подумала Аленка, берегут, берегут, для дела берегут", -- и ей стало жутко при одной мысли о деле. Под маской было красно, как на пожаре, Огненные скребли челюстями везде, кругом, у груди и подмышками, и внезапно забрало очистилось. Секундомер -- стоп. Несколько крылатых еще бегали по стеклу, мешали видеть Андрея. Она смахнула их -ступайте, недисциплинированные. Пешие колонны, не успевшие вступить в бой, разворачивались на тропе.

Алена, вздрагивая, прошла по муравьям к Андрею.

– - Сколько?
– - спросил Андрей.

– - Три и семь.

– - У меня четыре секунды ровно.

– - Неважная у тебя реакция, -- сказала Аленка.
– - Посмотри на свое стекло.

– - Чистое.

– - "Только и всего", -- сказала Аленка.

– - Не понял.

– - Яда нет. Грызли, но не жалили, только и всего.

– - Ой, -- сказал Андрей.
– - Половина Нобелевской твоя.

– - Моя. А почему они знают, где тело, а где костюм?

– - Ведает о том господь, -- сказал Андрей.

– - Ну вот. Поздравляю тебя, они разумные.

– - Еще бы, -- сказал Андрей.
– - Умней иного человека.

– - Поздравляю, -- сказала Аленка и посмотрела на его счастливое лицо, они повернули к Клубу, держась в тени деревьев.

Солнце стояло уже на полпути к зениту, над обрывистым берегом старицы, и всей мощью обрушивалось на стену джунглей, окружающих поляну полукольцом. Солнце отражалось от глянцевых листьев, от светлой коры и озаряло до дна глубокий грот. Большой Клуб был похож на большой костер, или лесной пожар, иди на стекло, раскаленное горелкой.