Шрифт:
Отскакиваю в сторону. Сверлю его гневным взглядом.
— Ты что, совсем? — возмущённо фырчу.
Горин немного дёргается, как будто приходит в себя. Взгляд проясняется. Он убирает руки в карманы, а на лице опять появляется наглая ленивая улыбочка.
— Я же сказал, в таком виде по общаге не ходи. Ещё наткнёшься на какого-нибудь придурка.
Так и хочется ответить: ага, ага, как раз на их предводителя только что наткнулась!
Но молчу, ибо — чревато. Только недовольно пыхчу и сурово свожу брови.
— Беги, ромашка! И вещи свои не забудь.
Он кивает на пакет и полотенце, а глаз с меня всё равно не сводит. Странный он какой-то!
Поднимаю своё добро с пола и обхожу стороной главного придурка. Почти обошла.
— Я не ромашка! Меня зовут Соната!
Мажор усмехается.
Ой, дура! На фига ему моё имя? Мне что, мозги дверью вышибло, а я не заметила?
Разворачиваюсь и бегу в комнату, сломя голову. Залетаю, захлопываю дверь и выдыхаю.
Девчонки уже проснулись. Смотрят на меня ошарашенно. Алина с расчёской в руках застыла, а Рита полотенце чуть не уронила.
— Сонь, что опять? Пристал кто-то?
Алина смотрит встревоженно.
Машу головой. Нет!
— А чего неслась, будто за тобой черти гнались? — спрашивает Рита.
— Ни… ничего.
Глубоко вздыхаю и иду одеваться. Стараюсь на девчонок не смотреть, но спиной чувствую напряжённые взгляды.
Не выдерживаю, поворачиваюсь. Смотрят на меня выжидающе.
— Ну что? Норм всё, сказала же! По лбу дверью получила. Сама виновата. Зевать меньше надо.
Не верят.
Театрально закатываю глаза, понижаю голос и уже более спокойным тоном объясняю:
— Шла по коридору, засмотрелась. А там кто-то из комнаты выходил, вот в лоб мне дверью и зазвездил. Ну, я и побежала. Чтобы морали не выслушивать!
Ну а что? Даже и не соврала.
— Тебя в коридор одну отпускать опасно.
Алина осуждающе качает головой и снова поворачивается к зеркалу, а Рита в этот же момент улыбается и вдруг мне подмигивает.
Таращусь на соседку. А она большой палец вверх выставляет и бровями так многозначительно играет.
Вопросительно поднимаю в ответ свою бровь и дёргаю подбородком. Что?
— Девочки! — с обидой в голосе тянет Алина. — Если я не стою к вам лицом, это не значит, что я ничего не вижу в зеркале.
Перевожу на соседку испуганный взгляд и вижу её отражение.
— Или вы мне сейчас говорите, что за пантомиму устроили, или я с вами больше не разговариваю.
А я что? Я ничего!
— Это всё Рита! Алин, я правда не знаю, чего она мне семафорит, — пищу жалостливо.
Вдвоём переводим вопросительные взгляды на виновницу.
Рита вздыхает.
— Ну, девчонки! И так же всё понятно.
— Мне — нет! — восклицает Алина.
— Мне тоже, — поддакиваю.
— Я думаю, наша Сонька что-то от нас скрывает, — поясняет Рита. — Точнее, кого-то.
Обалдеваю. Молча моргаю и открываю рот.
— Со-о-онь? — Алина упирает руки в боки и поворачивается ко мне.
— Я ни при чём! — тут же открещиваюсь. — Это всё Риткины фантазии. Меньше надо любовные романы читать.
— Сонь! — уже в два голоса и требовательно.
Да это какая-то диктатура пролетариата!
Гнусь под давлением двух пристальных взглядов и, в итоге, сдаюсь.
Рассказываю, что случилось вчера и сегодня. Девчонки зажимают рты руками. Алина пищит, Рита в блаженной истоме закатывает глаза.
— Офигеть, Сонька! Ну ты даёшь! Такого парня в первый же день завлекла! Он такой классный! А тачка какая! И небедный! А я же говорила, что он твоя судьба!
Пищат то поочерёдно, то вместе. Подбегают, обнимают, хватают за руки.
А я хватаюсь за голову.
— Девочки, стоп! Остановитесь!
Но бесовщина продолжается ещё какое-то время.
Наконец, успокаиваются. Уф! Можно дышать.
— Девочки, послушайте! — стараюсь донести мысль понятно. — Меня он не интересует.
После секундного ступора первой отмирает Рита.
— Это как? Девчонки на кухне вчера о нём столько жужжали, что слюной весь пол закапали, а тебя "не интересует"? — передразнивает она, а я пожимаю плечами.
— Я учиться приехала, а не романы крутить.
— Сонь, ты нормальная? — Алина смотрит недоумённо. — А как же романтика, чувства, бабочки в животе, к конце концов?
— Поцелуи под луной, жаркие признания, — вторит начитавшаяся любовных романов Рита.