– Тогда откуда ты знаешь, что к ней приходила женщина? – парировал Соболев. – С тем же успехом мог быть и мужик. Я, честно говоря, слабо представляю себе женщину, способную совершить подобное.

– Мог, конечно, быть и мужик, – согласился Карпатский, хотя интуиция твердила, что первое предположение было верным. – Но к Кочергину точно приходила женщина. И кто-то пришел к Пановой, вероятно, действительно не соседка. И пока это наша единственная зацепка. А еще – озеро. Будь оно трижды проклято.

19 июня, суббота

г. Шелково

Они проторчали на месте преступления еще несколько часов в бесполезной попытке выяснить, кто же все-таки приходил к Ульяне Пановой незадолго до смерти. Увы, в этот раз на этаже не нашлось соседей, которым не спалось бы, поэтому никто ничего не видел. И не слышал.

Второе особенно удивляло. Убийство было очень жестоким. По мнению Логинова, даже нечеловечески жестоким. После осмотра тела он пришел к выводу, что как такового инструмента для вскрытия грудной клетки у убийцы не было.

– Это не работа хирурга, даже близко нет, – мрачно сообщил он, когда они вернулись с балкона в квартиру. – Из-за частичного разложения первого тела трудно было сказать наверняка, но теперь картина лучше видна. Да, чем-то был сделан надрез, довольно грубо, но потом… В общем, похоже, что убийца действовал руками. И судя по количеству крови, на момент вскрытия грудной клетки жертва еще была жива. Болевой шок и кровопотеря, скорее всего, и стали причиной смерти.

– Господи, жесть какая, – пробормотал Соболев. – И она снова не сопротивлялась?

– Даже не пыталась, – подтвердил Логинов. – В крови Кочергина мы не нашли ничего постороннего, может, в этот раз повезет больше. Ну… Либо сопротивление было подавлено как-то иначе.

– Как, например? – поинтересовался Карпатский.

– Иногда страх парализует не хуже седативного.

– Настолько, что она даже не кричала? – усомнился Соболев.

Логинов задумался и покачал головой.

– Нет, в таком случае кричать все же должна была.

Однако криков никто не слышал. Даже в соседних квартирах.

Еще одна потенциальная ниточка оборвалась почти сразу. Соболев позвонил Юлии Федоровой, попросил ее посмотреть, отдыхал ли у них недавно Дмитрий Кочергин. Федорова заявила, что человек с таким именем никогда в гостинице не селился. Карпатский не знал, радоваться этому или огорчаться. С одной стороны, хорошо, что озеро в этот раз ни при чем. С другой – где еще искать связь между погибшими, пока было непонятно. Придется копать и надеяться, что они найдут что-то прежде, чем убийца выберет и прикончит третью жертву.

Жара не облегчала задачу. Уже к полудню город раскалился, ветер полностью стих, стало трудно даже дышать, не то что думать. Подъезжая к отделению ближе к трем часам дня, Карпатский мог думать только о том, чтобы поскорее оказаться в кабинете, где есть кондиционер – старенький, простенький, но рабочий, – и снять рубашку, которой летом прикрывал наплечную кобуру, чтобы остаться в одной футболке. А еще хотелось пить. О кофе в такую погоду даже не думалось, мечталось только о ледяной воде из кулера.

– А завтра бурю обещают, – сообщил Соболев, когда они вылезли из машины в пекло открытого пространства парковки. – Представляешь? Чуть ли не месячную норму осадков, ураганные порывы ветра… Велели парковать машины подальше от деревьев и плохо закрепленных конструкций. Думаю вот теперь, где свою на ночь оставить. У меня рядом с домом куча деревьев.

– Они всегда это говорят, а потом ничего не происходит, – отмахнулся Карпатский. – Падает только то, что и так давно порывается. У тебя во дворе есть падающие деревья?

Он вопросительно посмотрел на напарника, но тот успел потерять интерес к теме надвигающегося стихийного бедствия, с любопытством глядя на что-то, находящееся позади Карпатского.

– Кажется, это становится уже традицией, – заметил Соболев, ухмыляясь.

– Ты о чем?

Соболев жестом предложил ему обернуться, но прежде, чем Карпатский успел это сделать, услышал знакомый голос:

– Добрый день, Вячеслав Витальевич.

Появление Дианы удивило и действительно напомнило ее недавний визит, когда она вот так же подкараулила их у отделения. Тогда ее сопровождал Савин, а сама она пришла, чтобы рассказать о его очередном вещем сне. Неужели сейчас причина та же? Ведь накануне они собирались встретиться за ужином.