Кажется, ну просто идеальный денек. Однако я чувствую, что Либби меня воспринимает не как новую соседку, а как человека, нуждающегося в опеке и покровительстве, — как несчастную женщину, которая от безысходности вышла замуж за первого встречного. Либби, как и подобает доброй христианке, считает своим долгом время от времени проявлять обо мне заботу. Приглашение на обед она приняла из милосердия.

Прощаясь с ними, я напоминаю Либби, что буду рада посидеть с малышом Тимми, если обстоятельства потребуют ее присутствия на каком-то мероприятии. Либби сердечно благодарит меня за предложение о помощи и за вкусный обед.

Я говорю, что мы получили огромное удовольствие от общения с ней и Тимми.

— Давайте как-нибудь в скором времени еще раз пообедаем вместе! — Она благожелательно улыбается, держа на руках сына.

— С радостью. — Я тоже расплываюсь в притворной любезной улыбке.

Либби с сынишкой переходят улицу, и я закрываю дверь. Смотрю на Кэт, стоящую подле меня.

— Тебе сегодня было весело?

Кэт неубедительно кивает.

— Да, мне тоже, милая. Пойдем наводить порядок.

Убирая посуду, я принимаю решение: мне не нужна дружба Либби, если при каждой нашей встрече я буду чувствовать, что она снисходит до меня из милости. Подружусь с кем-нибудь еще. Может быть, в англиканской церкви, если найду здесь такую, или, например, с одной из мамочек, гуляющих в парке. И отныне я никому не стану рассказывать о том, как познакомилась с Мартином. Если Кэт будут принимать за мою родную дочь, я не буду разубеждать. Если станут спрашивать, почему она не разговаривает, объясню, что она просто молчалива от природы.

Ни в чьей благотворительности я не нуждаюсь.

Я не несчастная женщина, выскочившая замуж за первого встречного.

Я — жена и мать, живу в красивом доме, ношу красивые наряды и сплю в теплой постели.

Наконец кухня снова блестит. Мы с Кэт идем в гостиную и садимся читать. Мой взгляд падает на свадебное фото в золоченой рамке на камине. Вот это я и есть, говорю я себе. Миссис Мартин Хокинг.

Апрель сменил май. Потеплело. Как-то в воскресенье после обеда мне удается уговорить Мартина прогуляться со мной и Кэт до океана, пройтись по берегу, а потом устроить пикник в парке «Золотые ворота». Во время прогулки мы встречаем много людей, отдыхающих семьями, и меня вдохновляет, что мы очень похожи на них.

В этот вечер я счастлива. По пути домой смотрю на Мартина и чувствую, что меня влечет к нему, что я хочу спать с ним в одной постели. В конце концов, он мой муж. Ко мне давно не прикасался мужчина, но близости с мужчиной я сама не желала, даже сомневалась, что такое желание вообще когда-нибудь снова возникнет. Пугающее, волнующее ощущение, но приятное.

Укладываю Кэт спать, затем удаляюсь в свою комнату и с особой тщательностью готовлюсь ко сну. Расчесываю волосы до блеска, сбрызгиваю шею розовой водой, выбираю самую красивую ночную сорочку из тех, что у меня есть. А потом, перед тем как скользнуть под одеяло, распахиваю дверь в свою спальню.

Жду, когда Мартин поднимется наверх, прислушиваюсь к каждому шороху. Сердце трепещет. Кажется, проходит целая вечность, прежде чем с лестницы доносятся его шаги. На верхней площадке он останавливается. Может, смотрит на мою спальню? Секундой позже я слышу, как он входит в свою комнату и затворяет дверь.

Надежда трепещет, постепенно угасая. Возможно, Мартин не расценил открытую дверь как приглашение. Или еще не готов к новым отношениям.

Или я ему не желанна.

Возможно, он проигнорировал меня по всем этим причинам, вместе взятым, и еще каким-то.

Поворачиваюсь на бок. Дверь и не думаю закрывать. Я разочарована и обижена. Пусть думает что хочет про распахнутую дверь. Я не стану вылезать из постели, чтобы затворить ее, — слишком устала.

На протяжении последующих недель после визита миссис Льюис я внимательно наблюдаю за Мартином и Кэт и прихожу к выводу, что своим отношением к дочери он мало чем отличается от других отцов, которых я видела у себя на родине, в Ирландии. Они не изливали на детей свою любовь. Не имели такой привычки. Их привязанность выражалась в умении обеспечивать детей.

В присутствии Мартина Кэт по-прежнему почти не разговаривает, но, когда мы с ней остаемся вдвоем, она произносит все больше и больше слов. С каждой неделей наша семейная жизнь входит в более естественное русло, если не считать, что в те дни, когда Мартин ночует дома, сплю я с распахнутой дверью, а он будто этого не замечает. Мама в ответном письме выразила беспокойство, что я приняла опрометчивое решение, выйдя замуж за Мартина, и я поспешила ей написать, что устроена прекрасно во всех отношениях.

Мартин обеспечивает нас всем необходимым; этого у него не отнять. Подруг как таковых у меня нет, но, оказывается, мне они и не очень-то нужны. Мне нравится спокойная размеренная жизнь, какую мы ведем с Кэт.

В июне Кэт исполняется шесть лет. В день ее рождения Мартин в отъезде, но двумя днями позже он возвращается домой с кукольным домиком и блестящим красным трехколесным велосипедом. Эти подарки я попросила его купить в «Эмпориуме». Втроем мы идем на цирковое представление, что дают в Павильоне механики, и Кэт впервые пробует засахаренное яблоко. Она смотрит комические номера в исполнении клоунов, и я впервые вижу, как лицо ее озаряет настоящая улыбка.