С детства помнился этот запах медовый, огромных оранжевых цветов, а сейчас они всплыли в самых тонких фибрах Души, дразнили, шептали, и куда тебя нелёгкая понесла. Дома, сад, виноградная беседка, мама уже два года держит вино. Оно набирает аромат изабеллы и ждёт, а ты, а ты… и, куда тебя, куда, сказала бы курочка своим кут, куда… Так шептали и рельсы, постукивая на стыках.

Встречный состав прогрохотал навстречу, на Москву. И вот они, заснеженные крыши вагонов, а я…туда, на север, в холод и снег, грусть-тоска матушка. И, защемиило сердечко.

А, и, всё-таки, это была не праздная прогулка, ехали на практику в знаменитый город Тобольск, где работали великие мастера – косторезы. Мечта поучиться целых тридцать дней, там, где они из бивня мамонта ваяют оленьи упряжки и даже отправляют за границу…Мечта уже теперь не за горами. Вот тебе уже и Уральские горы с дождями и туманами, за окнами нашего вагона.

А за границу, в те времена было несбыточной мечтой… – верх мечтаний, сделать работу из бивня мамонта, чтоб её отправили по Свету,– Белу свету, путешествовать и удивлять целые народы и народности… Вот это мастера!

Была ещё заветная мечта, побывать на родине отца. И слова звучали как сказка, как песня. Сибирь! Чита, Шилка и Аргунь, деревня Шивки, Борщёвка, – селение, деревушка, где родился и жил мой отец, родные отца и мои братья. Эта великая, мечта всегда, была загадочной – встретиться и увидеть, все эти годы – казалась, несбыточной. Цель, которую я так и не смог бы осуществить раньше, да и потом, – никогда.

Далековато. Дорого.

Командировка. Родная страна помогла.

А колёса стучали.

Отстучали.

Потом допотопный, теплоход. И. Тюмень – Тобольск, по бескрайним разлившимся половодьем великих Российских рек Тобол – Иртыш…И сбывается моя мечта.

Воот они, чудеса…мамонтов.

*

… Теперь.

… На диком бреге Иртыша…

Нет, не видно, что – то Ермака, объятого думой…

– Крутой обрыв.

И…

Стена высотой с небоскрёб, почти как наш, тогда – М.Г.У.

– А

В слое глины…

Над моей головой…

Встретился, взглядом…

– С, С…

С чудом этих мест…

Живой, настоящий, бивень. Бивень, Мамонта!

Сказочных размеров

Красовался, сиял, таам, здесь, высоко, почти под облаками.

*

Побежал, с этюдником и большим зонтом, для живописи… полетел на крыльях. Ходил, искал верёвки и альпинистов…

Нашёл.

Привёл.

… Пришли. Увидели…

Посмотрели.

Поработали и, унесли.

Увы…

Не мы.

Чуть опоздали.

Бивня уже не было…

*

Вот.

А, сейчас.

Сижу в тайге в отряде геологов, моего брата Дмитрия и чешу затылок. Нет, не от жалости и жадности, потери бивня, жаба меня не давила и не терзала. Им, великим мастерам такого высокого полёта он, бивень мамонта, очень нужен.

А меня.

И…

Налетели чёрные вороны. Почти. Живого. Атаковали и терзали лесные, дикие пчёлы или шершни, мне уже было всё равно, кто меня так и не, не додегустировал… До костей.

В красивой, далёкой Африке, дикари жрут своих собратьев, но они целиком, а не так, как хохлы. Не съем, так много, так хоть попиднадкусую. Вот и они, эти жужжащие, с крылышками, попробовали, понадгрызали со всех сторон, моё, совсем не Аполлоновское тело и выплюнули…

Боль жуткая, жгучая, с зудом, донимали уже, третий день. Геологи поддержали мой дух, хвалили. Ты, говорят, молодец. Терпеливый. Наши, геологи, от семи укусов этих людоедов с крылышками попадали в дурку… Правда, у нас тогда был вертолет и его туда. В город, в скорую. Спасли.

А ты молодец. Терпел. Сибиряка корни. Вот. Дмитрий твой брат, тоже геолог, и терпеливый. Крепкая порода сибиряков.

А за окном, дождь. А за окном, то дождь, то снег, и спать пора, но никак не уснуть. Тогда я не смог спеть эту песенку. Но было так. И ливень и пурга водяная, вот уже несколько дней и ночей. Тракт размыло, продукты кончились. Грибы с червячками, белыми, когда тушили и варили, а это не все жевали и желали есть, если даже закрывали глаза, ночью, чтоб не видеть эту африканскую деликатесину…

… В нашем отряде геологов, была лицензия, разрешение, на отстрел медведя. Одного. И вот все решили, а все, это мой брат и я. Брат был руководитель Пешковской экспедиции. Я, правда, просто капушильщиком, со студентом практикантом, будущим геологом, Лёня звали его. А остальные геологи – курящие. Их в такое серьёзное, ювелирное мероприятие, никак. Опасно. Медведь. Он, красавец, и всеяден и вегетарианец, но чутьё и запахи… просто видит и чует за километры. Почти, как у бикфута, ну по – нашему, снежный человек…