— Не пущу. Говорите, что хотите. Нет! — слышу сварливый голос Светки сквозь шум воды. Убавляю напор в кране и прислушиваюсь к диалогу в коридоре.

— Свет им обоим плохо, — протестует Настя.

— А кто в этом виноват? Я? Юля? Виноваты они. Пусть и разгребают. Это их сын.

Сын? Чей сын? На мгновение проносится мысль, что речь о родителях Егора. Но что им здесь делать?

— Светлана, вы за свою подругу переживаете, а я за своего друга. Так, что давайте не будем решать кто виноват. Надо их вытаскивать из этого… Кошмара.

А вот этот голос я знаю. Это голос Максима. А он что тут делает? Выключаю воду и выхожу в коридор. Света моментально пытается захлопнуть дверь, но Максим, который крупнее и сильнее моей подружки вдвое, не дает ей это сделать.

— Что тут происходит?

— Здравствуйте Юля. А мы тут поговорить приехали.

Светка закатывает глаза и поднимая руки вверх в пораженческом жесте отходит в сторону. В дверном проеме рядом с Максимом стоит Миронов Олег Егорович.

— Ну проходите. Поговорим, — пускаю я гостей, догадываясь о теме предстоящего разговора.

Внедорожник Максима подъезжает к знакомому подъезду и мое сердце пропускает удар. Я нервно сжимаю ремешок сумочки, что не остается без внимания моего водителя.

— Юль, ты не бойся, я рядом буду.

— Он, что настолько буйный, что мне понадобится твоя охрана? — нервный смешок вырывается из моей груди. Я не боюсь Егора, я боюсь его реакции на меня. Вдруг он не захочет меня видеть? Что я ему скажу, когда увижу? А что если он не захочет слушать?

— Нет, нет. Это мы с ним просто сцепились, а Настя и его отец все преувеличили. Он добрый и пушистый, как плюшевый мишка. Бухой плюшевый мишка.

***

Мы сидим на кухне. Светка стоит в дверном проеме, воинственно скрестив руки на груди. Настя по-хозяйски разливает чай. Неловкое молчание затянулось и Света не выдерживая тишины с раздражением разрывает ее своим язвительным голосом.

— Ну и что молчим? Вы кажется поговорить пришли.

— Света, — шипит Настя на подругу.

— Юля мне правда очень неудобно из-за всей этой ситуации. Ваша подруга права: это наша вина. Если бы мы с Томочкой поддержали вас с Егором, а не… Ну сами знаете, то бы… Поймите нас, Марк наш единственный внук, потерять его для нас самое страшное…

— Как и для Егора, но почему-то вы решили играть в другой команде, а не на его стороне, — мои слова заставляют Олега Егоровича поморщится, как от острой зубной боли.

— Юля, вы еще молоды. Вам не понять, что с возрастом внуки, кажутся…

— Важнее детей, — Света выдвигает табуретку и садится рядом со мной, не снижая уровня воинственного настроя. — Да знаем мы все: херовые отцы самые замечательные дедушки. Плавали, видели, знаем.

— Вы правы. Мы выбрали внука, а не сына. Жена и я присоединились к Соболевым в надежде не потерять те редкие встречи, что мы имеем. Мы не правы в этом поступке. Но так же мы будем неправы если бросим сына в том ужасном состоянии в котором он сейчас находится.

— По вашей вине, — не унимается подруженька моя.

— По нашей вине.

— Что с Егором? — сердце бьется так часто, а от звука его имени по телу пробегают мурашки.

— Он не в себе. Вся эта ситуация с вами, с нами, с сыном подкосила его. Он пытался забыться, как и любой мужчина в вине…

— Забухал наш Егор, — прерывает несмелую речь Миронова старшего Максим. — Я сначала думал, что ему просто нужно расслабиться, отвлечься ну пар выпустить. Выпил с ним. Поддержал, а потом, когда понял, что это не разовое мероприятие, а запой, то стало поздно. Такого с ним раньше не было. Только пьет, почти не закусывает. Видеть никого не хочет. Поговорить с ним не реально. Любые попытки возвать к здравому смыслу воспринимает в штыки, считая, что все гео предали.

Максим потирает подбородок, а Настя кладет ему свою маленькую ладошку на плечо. Я только сейчас замечаю на губе Макса и на костяшках пальцев ссадины. Они подрались?! Эта битва качков титанов ничем хорошим не могла кончиться.

— Вы не подумайте Юля. Егор не алкаш. У него особое отношение к алкоголю, такое с ним впервые… Он никого не слушает, ни с кем не общается, только пьет молча. Ему очень плохо, раз он скатился в такое состояние.

***

Мы идем к подъезду. Ноги еле двигаются, поэтому я отстаю от своего провожатого. Я не знаю, что скажу Егору, когда его увижу. Что люблю его? Это правда, но от нее никому не легче. Чтобы он прекратил пить и возвращался к нормальной жизни? Не думаю, что эти слова на него возымеют воздействие. Да и как жить нормально если у нас у обоих в груди огромная дыра.

— Максим, ты сказал, что Егор никогда раньше не уходил в запой, а Олег Егорович, что у него особые отношения с алкоголем, что это значит?

— Это значит Юля, что Егор, как любой нормальный человек может выпить на празднике. Но свою норму знает четко. На моей памяти он как свинья не нажирался никогда. Всегда во вменяемом состоянии.

Мы замолкаем стоя у подъездной двери. Хочется еще потянуть время, спросить Максима, о чем угодно, лишь бы не идти дальше. Но вопросы, как на зло не появляются. Мужчина это чувствует, отпускает дверную ручку и сам продолжает разговор.