— Хотя… Какая ты белочка. Ты ко-зоч-ка. Моя любимая бе-лоб-ры-сая коза!

Егор пытается встать, но заваливается назад. Жалкое зрелище, сердце разрывается. Я делаю несколько шагов и сажусь с ним рядом. Это единственное, что я могу сделать, так как слов нужных, так и не нашла. Веду рукой по обросшей бородой щеке. Такой родной запах перебивается запахом перегара и свежего алкоголя. Мужчина сгребает меня в охапку, так неожиданно, что я чуть не вскрикиваю.

— Как настоящая. Мне вот интересно… Ик…Ты мне снишься… Или это такой глюк реаааальный у меня.

— А вариантов, что я настоящая из плоти и крови нет?

— Нееет. Моя настоящая Юлька съебалась к бывшему. Она не хочет меня видеть. Ненавидит меня. За трусость. Понимаешь?

— Не понимаю, — честно говорю и пытаюсь ослабить его хватку. Но тщетно.

— А то-то же. Я трус. Я струсил. Не защитил нас. Любовь нашу. Я это… Как отец сказал то… О, я сдрейфил и переложил выбор на нее. Переложил ответственность за выбор на нее. А надо было отстаивать… ик… свое. Терь понимашь?

— Егор. Это не только твоя ответственность. А наша. Если мы пара, то мы должны быть наравне. В печали и радости, в богатстве и бедности в болезни и здравии и как там дальше?

Я верчусь, пытаясь врываться из удушающих своим амбре объятий. Мужчина смотрит на меня не моргая. Ох, что-то мне не нравится. И правильно. Я успеваю среагировать и оттолкнуть его, когда он тянется за поцелуем.

— Миронов! Ошалел? В душ сходи и проспись. А потом целуй. Воняешь как стая скунсов алкоголиков.

— Ага щаз… Просплюсь, а ты исчезнешь. Ну уж нет! Ты хоть такая со мною будешь.

Он встает, покачиваясь и открывает дверку шкафа. Рыскает по полкам, но пусто. Затем начинает перебирать бутылки, но это тоже не приносит ему успеха.

— Что все пробухал?

— Не переживай. Еще закажу.

— А может пора тормознуть? Нет?

— А смысл? Ик… Женщину потерял… Ребенка потерял… Друга обидел. Хуйня я, а не человек мать его. Кстати про мать… Мать права была. Живу одним своим хочу, а на последствия по хер. Че молчишь? Не прав разве я?

— От части. Не прав, что бухаешь, а не проблему решаешь. Ты этим лучше не делаешь.

— Бля еще ты меня учи. Как Макс блеешь.

Егор растирает лицо руками и оглядывается в поисках смартфона. Даааа, современные алкаши в магазин за бутылкой не ходят. Они доставку вызывают. Выдергиваю из его рук смартфон и откидываю на диван. Он удивленно смотрит на меня, но не двигается с места. Беру Егора за руку и тяну в сторону ванной комнаты, пользуясь его замешательством. Он безропотно бредет за мной. Моя ладонь так привычно лежит в его огромной лапе, что разрывать этот контакт не хочется совсем.

— Ууум совместный душ… — его руки ложатся на мою талию и неуверенно тянут майку вверх. — На это я с тобой коза моя нереальная всегда согласен.

Ага мечтай больше. Улыбаюсь и пропускаю его вперед, стягивая с него грязную футболку. Егор по обыкновению слегка наклоняется, чтобы мне было удобнее, но чуть не падает. Запихиваю его в душевую кабину и врубаю ледяную воду. От отборного мата уши в трубочку сворачиваются. Но я не сдаюсь, быстро захлопываю дверцу душевой и не отпускаю ручку. Кажется, что он сейчас ее сломает, но постепенно удары стихают. Минуты тянуться. Слышу, как Егор сопит как злобный медведь.

— Юль… Выпусти. Я околел уже. — голос становится более внятный.

— Белочки или козочки рук не имеют. У них лапки и копытца. Поэтому дверь открыть не могут.

— Да протрезвел я… Почти. Понимаю, что ты реальная, — выдыхаю и отпускаю ручки душевой.

Миронов весь мокрый вываливается на голый кафель. Я протягиваю ему огромное полотенце. Но вместо того, чтобы взять его, он тянет меня за руку и вжимает в себя.

— Фу! Отпусти, ты мокрый и холодный, Егор!!! — но мои визги тщетны. Этот трезвеющий медведь понял, что я настоящая и теперь точно меня не отпустит.

— Откуда ты здесь, — шепчет он мне в макушку.

— Макс привез.

— Да?

— Угу. Он за тебя переживал.

— А ты?

— Раз приехала, значит тоже переживала.

Юля.

— Потому, что ты идиот Миронов. Повезло тебе, что у тебя есть люди, которым на тебя не насрать.

Я сижу на диване сложим ноги по-турецки и наблюдаю, как Егор и Максим убирают комнату по-дружески припираясь между собой. Егор запрети мне участвовать в клининговом мероприятии, опасаясь, что я порежусь кучей осколков.

— Я скотина, но благодарная. Я благодарен, что вы у меня есть.

Макс хмыкает и подмигивает мне. Я улыбаюсь, поджимая губы.

— Я про вашу ссору знаю. Макс хотел привести тебя в чувства, и вы посрались. Знаю частично про твой, Егор, разговор с отцом. Но не знаю, еще кое-чего. Из-за чего запил то? Явно не из-за нашего расставания.

Начинаю свой допрос я. Я заслужила обещанную награду «за спасение утопающего в алкоголе» в виде правды. Егор вздыхает и отводит глаза. Опять началась игра в молчанку. Ну что за ерунда?