— Мы с Егором тогда особо-то и не дружили. Так общались в общей компании. У нас в этой компании парень был, как раз хороший друг Егора. Веселый, движушный, адреналин любил, езду быструю. Ну вот однажды мы в клубе отдыхали. Вино, девочки, кальян. И этот парень, будучи уже в говно посрался со своей кралей, вылетел из клуба и сел за руль. Мы за ним. Думали, что успеем остановить, поговорим, покурим, успокоим. Но нет. Он разогнался, вылетел на проспект и обнял фонарный столб. Насмерть. На наших практически глазах иномарка сплющилась в бумеранг.

— Это ужасно.

— Ужасно было его матери об этом сказать. Ужасно было оттаскивать девушку от его машины, так как бензин потек могло рвануть. Ужасно было думать, что если бы мы не пили на спор, или бы я девушку его не позвал танцевать, из-за чего они и поссорились, что если бы Егор еще в клубе его удержал, то ничего бы не было. После этого нас перемкнуло. Всех практически, кто сам момент столкновения видел. В голове как тумблер щелкает, дальше пары бокалов само не лезет. Сразу картинки в голове с той ночи. По крайней мере у меня так.

***

— Простите, я верно поняла? Вы хотите, чтобы Юля поговорила с Егором и вывела из запоя, потому, что он страдает, а вас совесть мучает? Серьезно? А вы часом не прихренели господа мужчины?! Может нам его в клинику под капельницу положить? Насть у вас свободные палаты есть? А… А пока он будет на реабилитации, мы с Юлькой штурмом возьмем дом этих ваших Соболевых, под покровом ночи выкрадем Марка и поможем вам иммигрировать за границу по поддельным паспортам? А что, давайте Юля и это для вас сделает потому, что вы ее как «отец её любимого мужчины» просите!

— Света, — снова одергивает подругу Настя, но в ответ получает убийственный взгляд и сразу замолкает.

— Не Светкай мне тут! Юлька одна из них из всех приняла взрослое ответственное решение, поставив интересы любимого и его ребенка выше своих. Сама страдает! Ты же сама видела, что с ней происходило. А теперь она должна опять разгребать кашу, которую вы заварили. Я что не права?

— Права, — подаю голос я и обнимаю подругу. Светка всегда будет на моей стороне, как и я буду на ее. Моя милая, боевая девочка, еще со школы защищающая меня от хулиганов, переживающая со мной все проблемы, поддерживающая и самая настоящая. — Права Свет. Я полностью поддерживаю твое негодование. Еще несколько недель назад, когда ваша жена практически прямым текстом, говорила, что против свадьбы, так как я очередная девица на пару ночей, вы молчали. А теперь я у вас, Олег Егорович, цитирую: замечательная и добрая.

Мне обидно! И я гоорю об этом сейчас, только из-за того, что рядом моя сильная и знающая нам цену подруга. Опираясь на ее поддержку я могу подать голос и сказать, что мне больно прямым текстом.

— В этой ситуации все стали жертвами войны бабушек и дедушек за право обладания внуком, но почему-то я, ненадежная девица, которая Бог знает, чему может научить Марка, должна быть взрослой, переступать через свои чувства и спасать всех.

Светка одними губами произносит «Умница» глядя мне в глаза.

— Юль, я понимаю, что во всей этой ситуации ты так же страдаешь, как и Егор, но привезти его сюда возможности нет. Даже если он меня пустит на порог и услышит, что ты хочешь его увидеть — не поверит. Поэтому мы здесь. Понимаешь я впервые вижу его таким. Я не уверен, что он сам выберется из этого состояния. Я, как его друг, прошу тебя поехать вместе со мной и поговорить с ним.

***

Лифт не работает, поэтому поднимаемся по лестнице пешком. Как же много ступенек. Так много, что их хватает вспомнить наш разговор на кухне, подумать правильно ли я поступаю, передумать и решить отступить, а потом снова передумать и тихо топать вслед за Максимом.

— Ты не бойся только. Я если, что рядом.

— Он давно пьет?

— Недели две точно. Поговори с ним. Он никого из нас не слушает. Тебе Олег Егорович не сказал, но он мать даже на порог не пустил, а с ним только на русском матном общается.

Макс открывает запасными ключами дверь и в нос ударяет спертый запах перегара. Я ошалевше смотрю на своего спутника, а тот лишь поджимает губы типа «Ну, о чем мы и говорили».

Вхожу в квартиру не разуваясь. Под ногами хрустит стекло. Некогда уютная квартира напоминает место боевых действий. Да Макс был прав, его друг перешел стадию заливания горя и теперь просто ушел в запой.

— Я же тебе сказал проваливай Макс.

Егор поднимается на диване и видит меня, но прежде, чем это происходит в стену рядом со мной прилетает стакан и с дребезгом разлетается на кусочки под мой вскрик. Егор переводит взгляд с меня на бутылку коньяка, снова на меня и обратно.

— Допился…, — он тяжело вздыхает и протягивает бутылку мне. Я отрицательно мотаю головой. В голове вакуум. Нужно, что-то сказать, а что говорить не знаю. — Правильно… Не пей. Белочки не пьют.

Делает несколько глотков осушая почти опустевшую бутылку. Стеклянная тара падает на пол к остальным своим собратьям. Среди которых есть представители, как из-под благородных напитков, так и из-под исконно русской.