– Он очень хороший король, даже если я не всегда полностью соглашался с его решениями. Но он спас тебя, и уже за это я обязан ему своей жизнью, – сказал отец.

Эйра кивнула и глубоко вздохнула.

– Мне нужно тебе кое-что сказать, пап. Ты же уже знаешь, что у меня внутри есть магия, что я ведьма, так?

Он медленно кивнул:

– Продолжай.

– У меня есть невероятная способность дарить людям бессмертие. Учитывая все то, что перевертыши уже натворили, я считаю, что было бы правильно ею воспользоваться, чтобы защититься от этого холодного и жестокого мира. Но я не могу сделать этот выбор за тебя или остальных людей.

Отец удивленно вскинул брови и поправил очки на носу.

– Бессмертие? Ну, не знаю. Твоя мама…

– Ты не обязан выбирать бессмертие только ради меня, пап. Я знаю, что ты очень скучаешь по маме и хочешь однажды воссоединиться с ней. – Эйра ласково коснулась материнского кулона на шее.

– Как тебе такой вариант, дочка? Я стану бессмертным и проживу столько, сколько захочу, а когда решу, что готов уйти к Лиабетте, просто сделаю это без лишних разговоров.

Она улыбнулась, и глаза вдруг защипало от горячих слез.

– Звучит идеально.

Ульва всерьез настояла на том, чтобы подготовить для Эйры самый лучший наряд перед встречей со всей деревней. Сарен с огромным облегчением приняла предложение о бессмертии после всего того, что выпало на ее нелегкую долю. Эйра решила, что с деревней будет разговаривать тоже именно Сарен, потому что она смогла бы открыто рассказать им о своем личном опыте одержимости перевертышем. Не ради того, чтобы убедить их в чем-то, а только чтобы показать скрытую от глаз опасность.

Отец Эйры и Сарен отбыли к ледяным домам небольшое время назад. Морозко ехал верхом на волке, а Эйра летела прямо над ним в облике совы. В тот момент, когда она уже собиралась спикировать вниз, с высокой сосны вдруг сорвался Адаир и подлетел к ней поближе на своих белоснежных крыльях. Какое-то время они летели бок о бок, а потом она направилась к земле и обратилась, в кои-то веки не упав лицом прямо в снег. Адаир сел ей на плечо и немного уколол сжавшимися когтями.

– Скучал? – улыбнулась она, гладя его по мягким и красивым перьям. Вокруг них тихо шумел ветер. – Знаю, знаю, я напугала тебя, наверное. Вот чьим бы ты был фамильяром, если бы меня совсем не стало?

Он наклонил голову набок и недовольно прищурился.

– Я же шучу, – тихо рассмеялась Эйра. – Но спасибо тебе. Сарен рассказала, что ты прилетал и сидел за моим окном, чтобы сторожить меня по ночам.

Она еще немного прошла по белому снегу, пока не заметила на нем алое пятно плаща Морозко.

Тот слез с Нуки и поманил ее к себе пальцем.

– Лучше бы ты со мной на волке поехала.

– Может, на обратном пути. Мне нужно было немного размять крылья.

Адаир сорвался обратно в высокие кроны деревьев, оставив Эйру с Морозко пробираться сквозь лес в направлении ледяных домов. Сарен стояла перед многочисленной толпой в голубом платье и плотном меховом плаще, которые ей недавно сшила Ульва. Сама Ульва вместе с Ксезу тоже стояли в толпе, решив, что это лучшее, что они могут сделать друг для друга и ради защиты их единственного короля.

– Единогласно принято, – сказала Сарен, с улыбкой оборачиваясь к ним. – Они все видели перевертышей, слышали мою искреннюю историю, и все они хотят стать бессмертными. Хотят не бояться холодов, хотят, возможно, обрести магию, хотят защищать друг друга. Они более чем готовы и уже готовят свои кинжалы.

Эйра серьезно кивнула, ловя на себе внимательные взгляды выживших винтийцев. Среди них были как знакомые лица вроде старосты и его сына, так и те, кого она едва знала или видела впервые. Было так странно наблюдать, как они смотрят на нее – не как на чудачку, а с восхищением и уважением. Хотя, может, это они на Морозко все так смотрели.

– У вас есть последний шанс прежде, чем мы начнем, – сказала Эйра толпе, скрывая зарождающиеся в груди нервы. – Если кто-то не согласен, то сейчас самое время уйти.

Но никто не двинулся с места. Она вспомнила все то, что Морозко сказал ей перед их отъездом, все детали инструкции по проведению ритуала и то, что слова должны прийти к ней в то самое время, когда будут нужны, как это было с волшебными камнями.

Подняв руки перед собой, Эйра опустила веки и заглянула в глубь себя, ища внутри нужные слова. Она ждала и ждала, пока они сами не пришли ей на ум, складываясь в слова, которые она никогда раньше до этого не слышала.

Открыв глаза, она начала неспешно и негромко зачитывать их нараспев. Бело-синяя магия заклубилась вокруг ее пальцев и поплыла к людской толпе. Ее сила касалась их тел, впитывалась под кожу, зарывалась все глубже, пускала свои волшебные корни. И она чувствовала, что это дар, который она никогда не сможет повторить снова.

Жители деревни, затаив дыхание, молчали, и у каждого на лице было написано что-то свое важное и нечитаемое. Кто-то волновался, кто-то недоумевал, кто-то застыл в скором предвкушении. Когда магия вокруг них рассеялась, Морозко резко повысил свой голос: