Принёс полотенце, укрыл её. Закинул за плечо Адель и понёс к кровати.

— Давай я дам тебе свою рубашку, — смотря на неё нежным взглядом предложил ей.

Вместо слов она прильнула к моим

тёплым губам. Так горячо и одновременно мокро и холодно.

— Давай ты лучше мне дашь себя, — сказала мне горячим шёпотом в ухо. Шалунишка. Неожиданно. Нельзя. Ей просто сейчас плохо, и я типо для неё успокоительное, но на утро она пожалеет об этой ночи. Тем более мы сегодня хотели сходить куда-нибудь, а не провалятся целый день в кровати. Скорее всего наша прогулка отменяется.

Моя мама тиран. Так начала думать я, после того, как она подняла на меня руку, когда я уже была достаточно в осознанном возрасте. Как можно так со своей собственной дочерью? Не понимаю.

Помню, она даже в детстве меня ругала. Пыталась бить, но папа всегда оказывался тут как тут. Вряд ли она одобрит наши отношения с Даниэлем. Ну мне всё равно. Главное, что наши чувства взаимны. Как он сразу приехал, после того, как я позвонила ему. Это очень дорогого стоит.

Пока мама спала, я решила сбежать, чтобы не попасться ей на глаза. Быстрее села в машину и помчалась к Даниэлю. Я обещала ему приехать сегодня. А я всегда держу обещания. Одела черные очки, чтобы скрыть синяк от Даниэля, а то опять получу от него кучу моралей, а самое главное он может написать заявление на маму, а я этого не хочу. Всё-таки она моя мама. Я не настолько бессердечный человек.

Я всегда буду той девушкой, которая:

«Тепло оделась(-ся)?»

«Поел(-а)?»

«Как себя чувствуешь?»

«Я рядом»

«Может что-то приготовить?»

Но кто же позаботится обо мне?

Я всегда остаюсь на втором плане и никогда не бываю в приоритете у любимых мне людей. Почему? Проблема во мне? Не понимаю и уже, возможно, никогда не пойму.

На пороге меня уже встречает Даниэль в черной футболке и в серых штанах. Видимо, на работе он строит из себя такого босса, а дома он такой белый и пушистый «кролик».

Сразу замечаю, что его взгляд прикован к моим очкам. Сейчас начнётся допрос, прям как в допросной опрашивают обвиняемых. Сейчас я роли обвиняемого, а Даниэль в роли следователя. Ну удачи мне.

— Пожалуйста сними очки, я прошу тебя, — смотрит на меня стреляющим взглядом. Только не снять очки.

— Ну они дополняют мой образ, а если я их сниму, то будет некрасиво, — начала я противоречить его словам. Ну не хочу я снимать очки. НЕ. ХОЧУ. Что тут не понятного? Не хочу показывать себя с некрасивой стороны. Не хочу, чтобы видел, что моё лицо некрасивое. Пусть запомнить его всегда красивым.

Потом он просто не издал ни звука. И тут резко он снимет с меня очки. Сейчас увидит. Чёрт. Блин. Даниэль. Ну зачем. Ты не понимаешь слова не надо?

Смотрю на его взгляд и вижу, что он глазами смотрит на мой синяк. Подумает или уже подумал, что это сделала моя мама. Я знаю, что он мне не скажет свои предположения. Он иногда скрытный.

— Ничего не говори, Адель. Пошли я намажу тебе мазь, уже к вечеру этот синяк пропадёт.

— Пошли, — просто и легко согласилась она. А что мне делать, кроме того, как соглашаться. Даниэль даже не спросил кто и что со мной сделал. Потому что он умеет складывать 2+2 и знает, что ответ будет 5, а не 4, как считают некоторые.

Знает, что я сейчас начну нести всякую чушь, типо упала, врезалась или что-то типо такого. Он слышал таких миллион историй. Даниэль же адвокат. А там такое говорят, что ты уже станешь настоящим детектором лжи. Поэтому он и не спросил.

Мы пошли в гостиную. Я просто шла молча за ним. Намазав ей мазь Даниэль спросил меня:

— Тебе не больно?

— Нет, — сказала я, чтобы он не беспокоился. Не хочу, чтобы он подумал, что я маленькая девочка, а он мой папа. Ну разница у нас тоже большая. Не 3 года, не 5 лет и даже не7, а целых 11 лет. Некоторые пары с такой разницей расстаются, а интересно, мы сможем? Ну конечно сможем, если оба того захотим, а не только один из пары. Если, например, я в будущем хочу семью с Даниэлем и вижу в будущем нас вместе, а он не хочет и не видит со мной будущего, и я нужна ему только для развлечений, то у нас нет совместного будущего и каждый пойдёт своей дорогой. Только нужно это сразу заметить и увидеть, а не, когда у вас уже дом, квартира, дети, машина. Будет слишком поздно. И вы будете жалеть, что отдали свою молодость не тому человеку. К сожалению. Только нужно принять это, а не зацикливаться на этом.

Да, мне было больно. Но я потерплю. Я же сильная девочка. А не хрусталь, которого слегка тронули, и он разбился.

Кажется, Даниэль не услышал слова «нет, мне не больно». он начал дуть мою рану, точнее место, где он намазал мне мазь. Воздух из его рта был холодным, как раз то, что мне было нужно. Я расслабилась в лице.

— Спасибо большое тебе за то, что ты есть на этом свете, — полезла с обнимашками к Даниэлю я, чтобы отблагодарить его.

— Адель, что с тобой? Ты вся дрожишь, — с обеспокоенным голосом спросил Даниэль.