Давид произносит беззвучно «молодец».

— Но теперь всё в прошлом и мы с Аделиной ждём нашего малыша и ваша свадьба скоро.

— Давид, я хотела бы съездить на кладбище, можно?

— Опять с Даниэлем? — спрашивает так, чтобы все слышали.

— Давид, перестань, сынок, что было то прошло, у тебя тоже были отношения, но это не повод унижать свою жену, тем более сейчас она замужем за тобой и ждёт ребёнка от тебя и я сама отвезу её на кладбище, — заступается мама Софи за меня.

— Но мама.

— Не мамкай, точка.

Встала со стола и ушла одеваться.

— Спасибо, вам.

— Не за что, дочка, я же сказала называй меня мама.

— Хорошо, мама Софи.

— Так лучше.

Мы приехали до места назначения.

— Я сейчас быстро схожу вы можете подождать меня здесь.

— Хорошо, я не буду тебе мешать, сходи к родным.

Дорога к папе теперь выглядит так.

— Пап, пап ты станешь дедушкой, как ты и мечтал, жаль ты не услышал этого при жизни, мне так жаль, — села ближе к его могиле. — Представляешь, тебя признали невиновным. Я так рада за тебя. Папочка мой любимый, — не сдержала слёз. — Мы с мамой не общаемся, она предала меня, теперь у меня никого нет и Давил шантажирует меня, помоги мне, пап. Ладно, мне пора. Люблю тебя. — Поцеловала могилу.

— Аделиночка, дочка, не плачь, они всегда тут, — показала мне сердце.

— Я знаю, но это так больно, что он никогда не станет дедушкой, это самая большая боль.

— Он станет дедушкой, но на небесах. Он всё видит и гордится тобой.

— Спасибо за поддержку, — обнимая.

Папа-этот человек, которого мне сейчас не хватает и всегда будет не хватать. Он мне показал, как должен любить мужчина за то, что ты просто родилась на этот свет.

— Иди, отдохни в комнате, но сначала умойся, у тебя тушь растеклась, — проводила с улыбкой мама Софи.

И правда тушь растеклась.

Кто-то закрывает мне рот рукой, потом поворачивает к себе и это…Даниэль.

Он показывает мне жестом, чтобы я не кричала и была тише.

— Тихо. А теперь слушай меня, ты же знаешь, что это может быть и мой ребёнок, так что сильно не радуйся.

— Это не твой ребёнок, а Давида, по срокам всё сходится, в день свадьбы у нас всё было, а потом на следующий день у нас с тобой, так что это его ребёнок, — смотрю в его глаза. Такие же голубые, как и раньше.

— Понял, тогда я пошёл, но сначала, — берёт за подбородок и целует, и уходит.

Мерзавец. Но как он целуется. Это просто шикарно. Ну что за мужчина.

В спальню пошла прилечь и заснула.

Просыпаюсь от того, что меня кто-то душит.

Кхе-кхе.

— Что ты делаешь? — это Давид.

— Я знаю, чем ты занималась с Даниэлем в машине.

— Зачем ты душишь меня? Ты хочешь убить меня и ребёнка? — еле дыша.

— Потому что я люблю тебя, жёнушка моя и ты никому не достанешься.

— Это не любовь, Давид, это одержимость, тебе нужно лечиться.

— Не целуй меня, не трогай, — пытается поцеловать меня, но я не даю.

— Иди ужинать, я сейчас спущусь.

Быстро встаю с кровати и выхожу за дверь. По дороге вниз замечаю, что не взяла телефон, вдруг Давид начнёт что-то обыскивать в нём.

Возвращаюсь обратно и слышу, что вероятно вообще не должна слышать.

— Давид, вы бесплодны, увы вы не можете иметь детей, — видимо говорит врач.

Значит это ребёнок Даниэля.

Даниэль, а ты не рад за свою бывшую девушку, что она беременна? — что несёт этот Давид. Унижает при, всех свою жену. Тем более беременную. Не мужчина он.

— Что ты несёшь, братик? — Ангелика обращается к Давиду.

Я сейчас зол, с удовольствием что-нибудь ему ответил бы, но лучше промолчать, две беременные девушки, им нельзя нервничать, тем более может навязываться драка.

— А ты не знала, дорогая сестра, Даниэль и Аделина состояли раньше в романтических отношениях и очень любили друг друга, прям до безумия.

Увидел слёзы в глазах Адель. Мне кажется, она жалеет, что вышла за него.

— Ничего себе, — Ангелика говорит.

— Адель, скажи, это правда? — поворачиваясь к Аделине, но откуда он это узнал.

— Да, это правда, мы состояли в романтических отношениях, но сейчас между нами ничего нет и я ничего не чувствую к этому человеку.

— Но теперь всё в прошлом и мы с Аделиной ждём нашего малыша и ваша свадьба скоро, — имеет ввиду пол нашу с Ангеликой.

— Опять с Даниэлем? — спрашивает Давид. Что там опять с Даниэлем?