– Ай... – смущённо произнесла она.

– Ты молодец.

– Спасибо.

Правда, выбор напитка показался странным. Я бы предпочёл воды – всё-таки где-то слышал, что апельсиновый сок по утрам пить не рекомендуется из-за повышения кислотности в желудке.

И его либо пьют после физических нагрузок, либо после еды. Вот так.

Сказать такое Травинке было нельзя – она же старалась. Поэтому я всё равно отпил, хотя во рту стало вязко, и улыбнулся.

Ну, не так уж и плохо. Надеюсь, из-за этого я не умру.

Затем снова посмотрел на Ская и, чуть повысив голос, выкрикнул:

– Работяга, куда это ты так спешишь? Не хочешь передохнуть?

Он, наконец, оторвался от голема. Его взгляд поднялся на нас. В глазах не было ни агрессии, ни враждебности – только тревога, застывшая на лице цвета корицы.

– Я сделал что-то не так?

Вопрос прозвучал тихо и неуверенно, как будто он чего-то боялся. Я задумался, что бы ему такого ответить.

Ситуация действительно была запутанная: мой хобгоблин взял мою корону и разобрал моего гоблина. Странно было бы обижаться на свою же собственность за то, что она взяла другую мою собственность.

Поэтому я решил сменить тон и немного его успокоить.

– Всё так. Просто...

Не мог подобрать правильных слов.

– Я всё починю, – вдруг заторопился он, принялся что-то там собирать. Руки заметались, гайки, болты – всё летело на место.

Ставил обратно руки, словно торопился вернуть голема в исходное состояние. Смотреть на это было больно. Больше не осталось того уверенного, злого «учёного».

А мне бы хотелось, чтобы он был таким. Чтобы был сильным, уверенным. Мне не нужна мямля. Поэтому я всё же сказал:

– Не спеши. Сначала изучи его до конца.

Это его как-то взбодрило.

– Да?

– Да.

Ругать Ская я не хотел. Это было бы странно по сотне причин. Вот так, навскидку, могу назвать несколько...

Первая – Корона. Только достойный мог носить её. Следовательно, Скай на том же уровне, что и я.

Иначе бы она просто его убила. А значит, преемник найден. Если понадобится оставить корону, отдам её ему.

Вторая – талант. Я бы не соврал, сказав, что он самый «отбитый» из троицы. У Небулы и Травинки нет такого напора.

Забрать корону, пока я сплю, без спроса начать разбирать голема… Это же не потому, что он плохой или не умеет слушать. Хотя, в какой-то мере, из-за этого тоже.

Просто его мышление настолько иначе устроено, что он не то чтобы не видит, что плохо. Он вообще ничего не видит, кроме голема и необходимости понять, как тот работает.

Последствия?

Что будет с ним самим, куда это приведёт, что за этим последует – ему абсолютно плевать.

Такие… существа, я не могу назвать его человеком, всё же он хобгоблин, полезут в ядерный реактор просто ради того, чтобы понять, как он устроен. Не могу назвать его прямо «учёным», но он где-то рядом.

И кто я такой, чтобы злиться из-за разобранного голема?

Его любопытство в миллионы раз ценнее. Если он разберётся, если станет сильнее, то сможет собирать таких големов сотнями.

Вот как-то так. По крайней мере, мне так казалось.

Дзынь!

В этот момент пришло сообщение. Хм… Кто бы это мог быть?

[Мария: у Софьи сломаны наручи.]

Она написала? Молодец!

[Алексей: Отличная работа, ты хорошо справляешься.]

Я отправил Софье наручи, а вдобавок у меня нашлись проклятый лук и стрелы.

Решил, что ей не помешает кто-то, кто сможет прикрыть. Взял у Небулы улучшенные свитки Очищения, избавился от проклятия и передал Марии лук, колчан и запас стрел.

Вух…

Только тогда выдохнул. Хорошо, что хотя бы у одной из них голова на месте. Это почему-то так меня обрадовало, что день сразу показался многообещающим.

Прочистив горло, я твёрдо произнёс:

– Так! Гнома похоронить, голема собрать. У нас… – я глянул на часы, – 09:23. На всё про всё – тридцать минут. Понятно?

– Да! А что дальше?

– Дальше… Мы пойдём возвращать долги.

Этого было достаточно. Не хотелось вдаваться в подробности. Тем более, звучит-то как круто – возвращать долги.

На самом деле, может, по мне не скажешь, но к Королю Ночи я испытываю ненависть. Этот костлявый позволил себе поднять на меня руку, устроить охоту. Чуть не убил.

Мысль о том, что я уйду, а он останется безнаказанным, вызывала у меня отвращение. Он перешёл мне дорогу, а теперь моя очередь ответить. Иначе я перестану уважать сам себя.