Александр Михайлович, в душе которого робость и склонность к тщательному просчету рисков частенько брала верх над отвагой и решимостью, какое-то время всерьез подумывал о том, чтобы последовать примеру некоторых своих коллег и благоразумно перейти на сторону явных фаворитов в этой гонке. Особенно сильны были эти метания в первые дни после обнародования притязаний Самсонова на верховную власть в Империи.

Не знаю, чем бы все кончилось, если бы диктатор вовремя не проявил завидную расторопность и сноровку в деле укрепления своих позиций. Прекрасно осознавая всю шаткость собственного положения, Иван Федорович предпринял ряд энергичных мер, чтобы заблаговременно заручиться лояльностью ключевых командиров своего космофлота и тем самым обезопасить себя от тотального исхода подчиненных в лагерь противника.

Однако даже и без этого были некоторые весомые «но», которые в конечном итоге и перевесили чашу весов в пользу Самсонова. Во-первых, со свойственной ему проницательностью Александр Михайлович прекрасно осознавал, что в лагере первого министра он неизбежно окажется оттеснен на вторые или даже третьи роли, безнадежно затертый на задние ряды куда более влиятельными и авторитетными адмиралами.

Такие видные флотоводцы, как Дессе, Юзефович, Хромцова и многие другие маститые военачальники наверняка займут все ключевые посты в военной иерархии союзной эскадры Птолемея. Они попросту не оставят Красовскому ни малейшего шанса хоть как-то проявить себя и отличиться. Слишком уж много харизматичных и отважных адмиралом находится сейчас под рукой Грауса, и соответственно в дальнейшем захочет претендовать на высокие командные должности и сопутствующие им почести.

Совсем другое дело — в стане диктатора Самсонова. Здесь, в рядах стремительно тающего на глазах из-за непрекращающегося исхода кадров Черноморского космофлота ты практически в одночасье оказываешься незаменимым и буквально нарасхват. Конечно, нельзя сказать, что Александр Михайлович останется среди приближенных Ивана Федоровича и вовсе без конкурентов.

Да, безусловно, имеется еще вице-адмирал Дамир Хиляев — его товарищ по оружию. Но, насколько было известно Красовскому, Дамир Ринатович особо не рвался в первые ряды, никогда не отличался неуемными карьерными амбициями и не стремился любой ценой заполучить лишнюю звезду на погоны или хлебную должность. Вице-адмирала вполне устраивало текущее положение и статус, равно как и денежное довольствие. А значит — он вряд ли составит серьезную конкуренцию более напористому и нацеленному на стремительный взлет Красовскому. С Хиляевым, при правильном подходе, всегда можно будет мирно договориться…

Есть, конечно, еще Аркадий Эдуардович Гуль и совсем зеленый новичок Зубов — но эти двое на роль потенциальных соперников никак не тянули. Первый — в силу своей вопиющей недалекости и практически полного отсутствия сколь-нибудь серьезного космофлотоводческого таланта. Ну а второй, хотя и подавал определенные надежды, пока что абсолютно не имел никакого опыта реальных космических баталий за плечами. Ни Гуль, ни Зубов на данный момент не были для искушенного в аппаратных, а также дворцовых играх Красовского сколь-нибудь опасными конкурентами.

Ну и наконец, оставались еще непомерные амбиции самого адмирала Самсонова, который привык всегда и во всем быть первым и никому не уступать пальму первенства. Собственно, эти амбиции и привели его на вершину военной иерархии. Но теперь, рассуждал про себя Александр Михайлович, прежний отчаянный рубака Иван Федорович волей-неволей вынужден будет все больше превращаться из лихого боевого командира в политического лидера и серого кардинала, дергающего за ниточки марионеточного государя-младенца.

Поэтому на адмиральском мостике для него попросту не останется места — все его время и силы без остатка поглотит нудная и кропотливая возня на сцене большой политики. Это, в свою очередь, развязывает руки Красовскому, который сможет, не опасаясь чрезмерного контроля со стороны диктатора, развернуться в полную силу и блеснуть, наконец, своими флотоводческими дарованиями.

Исходя из всех этих соображений, вице-адмирал Красовский закономерно рассчитывал для начала заполучить себе долгожданный и заслуженный им по праву чин полного адмирала ВКС Российской Империи, ну и заодно командующего космического флота. А уж потом, закрепив успех и опираясь на неизбежно возросший после первых побед над противником авторитет, всерьез заняться поправкой своего изрядно пошатнувшегося за последнее время материального положения.

Ну и возможно, при благоприятном развитии событий, занять подобающее ему место у подножия трона малолетнего императора Ивана. Нет, Александр Михайлович вовсе не желал соперничать с Самсоновым, вернее пока боялся это делать. Он просто хотел скромно и незаметно пристроиться рядом с диктатором и малолетним царем в качестве верного соратника и мудрого наставника.

А еще — быть как можно ближе к ее императорскому высочеству, великой княжне Таисии, прекрасный образ которой до сих пор волновал разгоряченную фантазию вице-адмирала своей красотой и кажущейся недоступностью. Рассудок подсказывал Александру Михайловичу, что, пожалуй, не стоит обольщаться на сей счет. Однако мечтать же не вредно, тем более в такое изменчивое для Империи время…

Ну и наконец, окончательно склонило чашу весов Красовского в пользу диктатора Самсонова известие о прибытии в столичную систему сразу нескольких партий новых тяжелых дредноутов сразу с двух главных имперских верфей, расположенных в звездных системах «Тула» и «Ингерманландия». Старик Самсонов может и повредился умом на фоне своего карьерного взлета и обуявшего его неуемного желания безраздельно властвовать, но не настолько, чтобы не понимать: без срочного пополнения корабельного состава мощными и современными единицами противники попросту сомнут горстку оставшихся ему верными сил Черноморского флота и Гвардейской эскадры в два счета.