Женщина начала что-то петь, на незнакомом для Элис языке, и все замолчали, притаив дыхание. Голос у неё был, как у оперной певицы, но голосила она совсем как какая-то сказочная птица. Во время пения Эмма начала танцевать и кружиться вокруг себя: с развивающихся волос полетели золотые искры, подол сверкающего платья загорелся бледным огнём… Крошечные искры долетали до ног Элис и других ребят, сидевших в первом ряду… С потолка спустились нимфидии и закружили в танце, как под гипнозом, повторяя движения Эммы. Элис заметила, что нифмидии поменялись в цвете, став платиново-серебристыми, с их крылышек сыпались такого же цвета блёстки. Целая стая нимфидий столпилась над головой певицы, танцуя в такт её пению…

Все находящиеся в зале дети и взрослые смотрели на происходящее как заворожённые. Артём раскрыл рот и не мог ничего сказать. Лицо Мии было таким, словно это самый лучший день в её жизни. Даже преподаватели выглядели безумно счастливыми. Два маленьких мужчины, которые выступали перед этим, сидели покосившись, а у одного из них по подбородку стекала слюна…

Подол платья Эммы Кассиопеи к концу песни изменился, оставив обугленные лохмотья, свисавшие чуть ниже колена, словно лист пергамента сгорел не до конца (края стали чёрными с искрящимися вкраплениями), а затем всё платье поменялось в чёрный искрящийся цвет… Волосы певицы плавно темнели, темнели и… превратились в чёрные волнистые локоны со сверкающими серебристо-золотыми переливами…

– Вааау! Такое впервые!… – тихо восхищалась Мия. – Не могу поверить, что я всего в нескольких метрах от Эммы! Это шок! – у Мии побежали мурашки.

Элис улыбнулась. Всё происходящее выглядело, конечно, изумительно и чудно, но, в то же время весьма странно… Особенно смешно было наблюдать за реакциями зрителей.

Тут заиграла другая мелодия (более энергичная)… На подиум вышли два худых и очень высоких мужчины с длинными чёрными патлами, прикрывавших лица. В руках они держали электрогитары.

– Новая песня! Боже! Это премьера! – Мия подскочила с места от радости, крича и хлопая в ладоши. Но вдруг она затихла и резко села в кресло. Элис увидела неодобрительный взгляд профессора Николя Вайдена, направленный на Мию. Профессор рукой указывал, что необходимо присесть.

Эмма Кассиопея стала танцевать притопывая, прихлопывая и поворачиваясь каждых раз на 45 градусов. Нимфидии кружились в воздухе над её головой и двигались точно так же. Раздался оглушительный бас гитар и с потолка посыпалось такое огромное количество золотых искр, что подиум пропал из вида, будто взорвалось несколько сотен фейерверков. Зал завизжал как умалишённой, но через мгновение искры рассеялись и шум стих… Музыка продолжала играть, но уже тише и мелодичнее… Певица тонко, пронзительно и очень громко запела на прежнем непонятном языке. В её руках было два широких кожаных поводка, которые вели к двум громадным чёрным псам, размером с небольшого быка каждый. Эти псы стояли рядом с певицей и выглядели просто жутко: огромные чёрные глаза светились странным холодным светом, их окаймляла ярко-красная кожа; шкура на шее свисала скрученными мотками; каждая лапа большущая, как у медведя, с длинными когтями; головы огромные и ужасающие; уши и хвосты отрезаны… Весь зал смолк, притаив дыхание… Эмма Кассиопея медленно спустилась по ступеням и пошла вперёд между рядами с учениками, ведя перед собой псов и продолжая петь. Игравшая музыка доносилась из гитар, которые теперь витали в воздухе, невидимый зажим перепрыгивал по струнам, провоцируя звуки. Музыканты куда-то исчезли.

У самого прохода в третьем ряду сидел пухленький мальчик Сева Пупыш. Он, увидев приближающихся громадных псов, ахнул и бездыханно свалился в обморок… С подиума сбежал, словно плывя, Николя Вайден. Буквально мгновение, и профессор уже стоит возле Севы, лежавшем в кресле с бледным, как мел, лицом, на котором застыли страх и ужас. Никто не обращал на них внимания, все следили за Эммой Кассиопеей, продолжавшей петь, медленно прогуливаясь с двумя громадными псами… Директор склонил голову над Севой и тихо что-то шептал, водя своими длинными костлявыми пальцами над головой мальчика… Через минуту Сева вскочил, будто спал и увидел кошмар. Его глаза в ужасе бегали, разглядывая окружающих. Он тяжело и испуганно дышал.

– Тише, Сева! Тише! – спокойно говорил профессор, положив руку на его плечо.

Сева вдохнул полной грудью, слегка успокоившись, и присел на своё место.

– Всё хорошо, Сева? Как ты себя чувствуешь? – так же спокойно спросил профессор.

– Да… Эм… А что случилось? – Сева был в недоумении и растерянности.

– Ничего страшного. Пошли. Тебе нужно в лазарет к тётушке Вале, чтобы выпить микстуру… успокаивающую. Ты слегка переволновался, – сказал профессор и улыбнулся уголком рта. Он вывел Севу к выходу и там передал какой-то женщине, которая повела Севу прочь из Актового зала. Николя Вайден вернулся на прежнее место.

– Что сейчас было? Вы видели? – глаза Элис округлились, она была в недоумении.

– Ааа? – тихо промямлила Мия. Она следила за выступлением своего кумира, как заворожённая, и просто не могла заметить ничего вокруг…

Элис почти перестала следить за концертом. Она думала о том, как много у неё вопросов и как мало ответов… Но тут музыка и пение стихли. Зал рукоплескал овациями. Эмма Кассиопея, ведя псов, взошла на подиум и повернулась к зрителям. Раздался взрыв и теперь из пола вылетали искрящиеся струи фейерверков. Подиум вновь исчез за золотой стеной. Нимфидии вернулись к цветам под потолком, обретя свой прежний лиловый облик. Зал завизжал ещё громче, все дети встали, они свистели и визжали. С задних рядов, где сидели старшеклассники, раздались гулкие звуки, – БАМ! БАМ! БАМ! – будто кто-то стрелял из пушки. Над головами детей взрывались настоящие фейерверки, вылетавшие из ниоткуда. Занавес из искр рассеялся… На сцене стояла Эмма Кассиопея вновь одна, не было ни гитар, ни псов, ни музыкантов. Она была одета в белое, искрящееся, словно снег на солнце, платье. Волосы остались чёрными, как при втором выступлении.

– Дорогие мои первоклассники и все остальные учащиеся, и служащие великой школы магии Ландскроны! Я от всей души поздравляю вас с этим чудесным праздником, первым учебным днём! Я очень горжусь тем, что в своё время окончила эту школу и теперь могу выступить здесь перед вами и пожелать удачи в новом учебном году! Профессор Николя Вайден – лучший директор в истории школы! Вам всем сказочно повезло учится и работать здесь под его началом. Меня переполняют эмоции! Я посвящаю свою новую песню «Амулет» вам, мои дорогие! Поэтому решила презентовать её именно здесь, именно сегодня в такой великолепный праздник! – громко и мелодично говорила Эмма Кассиопея, наконец, на всеми понятном языке. Улыбка залила её красивое бледное лицо. Дети завизжали вновь. Эмма склонилась в глубоком поклоне, её длинные волосы легли на пол. Овации продолжались ещё около десяти минут, никто не хотел отпускать сказочную певицу. Преподаватели столпились возле Эммы с букетами цветов. Профессор Николя Вайден поцеловал её руку. Самые шустрые школьники успели взять у звезды автографы. Мия была, конечно, первой среди них.